26 февраля шведы несколькими колоннами перешли норвежскую границу. Сам Карл, как обычно, устремился с небольшим отрядом вперед. Близ Хёланда он чуть не угодил в плен, но с подходом основных сил шведов ситуация изменилась и наступление на столицу страны Христианию (ныне Осло) началось. Зимний поход был, конечно, тяжелым, с морозом, метелями, многосуточными ночевками под открытым небом… Население отнеслось к вторгнувшимся войскам враждебно. Духовенство отказалось зачитывать в церквах прокламации Карла, а крестьяне с оружием в руках сопротивлялись реквизициям продовольствия. Более того, немало крестьян вступило добровольцами в датско-норвежское ополчение.
Несмотря на все это, в ночь с 10 на 11 марта шведы Христианию заняли{158}. Однако то была поистине пиррова победа. Норвежские власти не сдались и решили продолжать войну, опираясь на расположенный дальше в глубине страны Йеллебекк. Важнейшая в Норвегии крепость Фредерикстен и прилегающий к ней город Фредериксхальд (сегодня Хальден) тоже остались в руках норвежцев. 22 июня шведы развернули широкомасштабное наступление на город и крепость. Город удалось взять быстро, крепость же оказалась неприступной. Насколько отчаянно сопротивлялось захватчикам мирное население видно из того, что наиболее видные горожане Фредериксхальда настойчиво советовали коменданту соседней крепости поджечь их город, дабы помешать продвижению шведов. В результате поход на Норвегию провалился, и большую часть занятых территорий шведам пришлось очистить. Единственный плюс: шведы смогли выиграть время, чтобы организовать оборону своей южной провинции Сконе. Воинские части и припасы были сосредоточены вблизи города Мальме. В случае вражеского вторжения предстояло Ландскруну и Хельсингборг сжечь, сделав главным центром обороны крепость Кальмар{159}.
Пока шведы пытались покорить Норвегию, в Гааге наблюдалось дипломатическое оживление. Еще в последние месяцы 1715 г. французский посол де Шатонёф начал прощупывать, есть ли в правящих кругах Республики интерес к заключению новых союзов. Всевозможные предложения выдвигались и отвергались. Один из планов предусматривал совместное провозглашение Веной, Парижем и Гаагой нейтралитета Южных (Австрийских) Нидерландов. От такого окончательного определения статуса территории между Голландией и Францией безопасность обеих держав, безусловно, выиграла бы. И хотя из этого плана ничего не вышло (ведь требовалось также согласие императорского двора в Вене), в Голландии стали относиться к французам гораздо лучше. Воинственные устремления эпохи Людовика XIV явно уступили место в Версале позиции более конструктивной.
Сближению голландцев с Францией способствовало и поведение венского двора. Договор о голландских гарнизонах в крепостях Южных Нидерландов был для императора унизительным, так что на доброжелательное отношение со стороны Габсбургов Республика рассчитывать не могла. Это наглядно проявилось в декабре 1715-го, когда войска правящего архиепископа Кёльнского изгнали из Бонна голландский гарнизон, оставшийся там после войны за испанское наследство. Поводом послужило требование голландцев снести городские укрепления, дабы Бонн нельзя было в будущем использовать как базу для нападения на Республику. Правящие круги в Гааге не без оснований полагали, что архиепископ не посмел бы изгнать голландцев без прямого одобрения императора. В ответ Республика отказалась выполнять статью 27 договора о гарнизонах, которая предписывала голландцам вывести своих солдат из Льежа и Юи. Вывод войск отныне увязывался со сносом укреплений в Бонне{160}.
В Лондоне на все это смотрели с недовольством. Король Георг, с одной стороны, нуждался в добрых отношениях с императором, мечтая закрепить за своим курфюршеством Ганноверским Бремен и Верден, а с другой, не хотел ссориться и с голландцами. Поэтому уже в декабре британский посол в Гааге предпринял усилия, чтобы помирить Генеральные штаты с императором. То, что предложил Уолпол, было лишь новым вином в старых мехах: почему бы не возобновить оборонительный тройственный союз времен войны за испанское наследство — союз между Священной Римской империей, Голландией и Великобританией? К этому «Высокомочные» были пока не готовы, уж слишком испортились их отношения с Веной. Тем более что императорский двор не шел ни на какие уступки; наоборот, под его военным нажимом Генеральные штаты в феврале 1716 г. вынуждены были все-таки вывести своих солдат из Льежа и Юи.