Но весной 1716 г. до этого было еще далеко. В Гааге шли споры о том, какой внешнеполитический курс предпочтительнее. У секретаря шведской миссии Прейса заботы были другие. Он пытался помешать вербовке голландцев на русскую службу и не допустить, чтобы два построенных в Зандаме и полностью вооруженных фрегата отплыли в Петербург. Его коллега-дипломат Куракин преследовал цели, естественно, прямо противоположные. Вдобавок ему поручили занять в Амстердаме два миллиона гульденов, что оказалось совсем не легкой задачей. Предложенные Россией в залог товары на складах в бывших шведских портах на Балтике не очень-то заинтересовали заимодавцев, ведь эти товары надо было еще суметь доставить в Амстердам{164}.
Также в вопросе об отправке Голландией конвойных судов в Балтийское море шведский и русский дипломаты усердно противодействовали друг другу. Прейс, конечно, изо всех сил сопротивлялся этому замыслу. Указывая на возросшую мощь России, он откровенно спрашивал своих голландских собеседников, выгоден ли Республике дальнейший упадок Швеции. Были, разумеется, в Генеральных штатах и те, кого резкое изменение соотношения сил на севере и востоке Европы отнюдь не радовало. Но это были чаще всего депутаты от провинций, расположенных в глубине страны, тогда как депутаты от провинции Голландия упорно подчеркивали необходимость свободы торговли на Балтике. В этом смысле Стокгольм с его покровительством шведским каперам сам себе навредил. Единственным успехом, о котором мог доложить своему королю Прейс и который он приписал собственным заслугам, было сокращение отправляемой эскадры с 12 кораблей до 6, так что фактическая помощь голландцев силам антишведской коалиции была незначительной. Весьма сомнительно, однако, что такое сокращение было результатом усилий шведского дипломата. Причиной послужила скорее нехватка средств у Республики. В задачу эскадры, вновь под командованием сдержанного Люкаса де Вета, входила, как и годом раньше, исключительно охрана торговых судов, так что никаких столкновений со шведским флотом в летние месяцы 1716 г. не отмечено.
Нельзя не сказать о том, что Прейсу в Гааге жилось нелегко. Деньги из Швеции приходили с многомесячными задержками, и секретарь миссии вынужден был балансировать на грани нищеты. Когда он, наконец, после бесчисленных жалоб, получил вексель на 400 риксдалеров, королевская канцелярия в Стокгольме предписала ему немедленно потратить больше половины этой суммы на «посольский траур» по усопшей королеве-матери{165}. Кроме того, Прейсу давали порой поручения совершенно невыполнимые. Так, 23 и 26 января 1716 г. правительство Швеции оповестило об освобождении от пошлины любого судна, которое до 1 июня зайдет в шведский порт. Для пополнения своей казны держава Карла XII остро нуждалась в росте экспорта. Но при внимательном чтении постановления от 26 января оказывалось, что речь идет только о Стокгольме. Верный Прейс изо всех сил уговаривал амстердамских купцов воспользоваться новыми возможностями, однако те ответили, что на голландские суда, следующие в Швецию, датский флот ведет настоящую охоту, поэтому проходить пролив Эресунн стало крайне опасно. А тем торговым судам, которые будет сопровождать летом голландская эскадра, объявленное шведами освобождение от пошлины ничего не даст, поскольку действует оно лишь до 1 июня{166}. Так суровая реальность уже с самого начала перечеркнула планы Стокгольма.
В целом же интерес гаагского бомонда к положению на Севере весной 1716-го ослаб. Обсуждали в основном перспективы тройственного союза с Великобританией и Францией, а также слухи о возможном вторжении испанцев в Италию. Что касается ситуации в проливе Эресунн, то, хотя торговые круги не могли оставаться к ней равнодушными, все понимали, что Республике по силам роль в лучшем случае вспомогательная и остается только ждать дальнейшего развития событий. Кое-кто из высших должностных лиц даже предлагал вообще приостановить балтийскую торговлю, ведь склады в Амстердаме наполнены доверху.
Тем не менее секретарь шведской миссии в Гааге продолжал усердно собирать информацию, ведь для его монарха и правительства он был одним из немногих источников сведений о том, что происходило внутри антишведской коалиции. Прейс тщательно штудировал попадавшие к нему в руки донесения голландских представителей из Петербурга, Копенгагена, Лондона, Берлина и Гамбурга. Безусловно, больше всего его интересовали военные приготовления к вторжению сил коалиции в Швецию. В XVIII в. дипломаты писали о передвижениях войск и иных секретных материях с необычной, по сегодняшним меркам, откровенностью, так что Прейс собирал массу ценной информации.