В Гааге негодующие речи Прейса пришлось выслушивать Хейнсиюсу. Швед настаивал, разумеется, на отмене решения амстердамского адмиралтейства. Великий пенсионарий указывал на автономию Амстердама и адмиралтейства, с которой центральные власти Республики ничего не могли поделать. Просьба Прейса выдать голландские пропуска другим судам, которые еще предстояло нанять для перевозки шведских офицеров и солдат, нашла у Хейнсиюса больше отклика, но он потребовал от дипломата письменных гарантий, что эти суда не будут использованы для каперства. На том и сошлись. После некоторого сопротивления со стороны амстердамцев (секретарю адмиралтейства зачем-то вдруг понадобился полный список интернированных шведов) многострадальный фрегат и три нанятых Прейсом дополнительных корабля в начале января 1717 г. все-таки возьмут курс на Гётеборг{185}.
При этом сам Прейс прекрасно понимал, в чем корень зла, и в своих донесениях в Стокгольм отмечал, что продолжение шведского каперства наносит интересам Швеции лишь вред, играя, в частности, на руку враждебно настроенному британскому королю{186}. Не было сомнений, что в 1717 г. на Балтике вновь будет действовать британская эскадра, и шведам от нее ничего хорошего ждать не приходится. Сознавали это, по словам Прейса, и в Республике, однако там до такой степени устали от нападений шведских каперов, что готовы согласиться с отправкой на Балтику также голландских военных судов. Общее же положение Швеции в Северной войне стало уже настолько опасным, что лучше было не наживать себе новых врагов.
К счастью для шведов, раздоры между их противниками не ослабевали. Британскому королю, озабоченному безопасностью своих ганноверских владений, внушали тревогу русские войска численностью в 30 тысяч человек, которые после провала планов высадки в Швеции были размещены в герцогстве Мекленбург. Георг I боялся не только территориальных конфликтов, но и того, что царь сделает Мекленбург своим вассалом и создаст там «русский порт». Такие слухи в тот период ходили при многих европейских дворах{187}. Недовольство короля Георга русскими наглядно проявилось в январе 1717-го, когда по пути из Лондона в родной Ганновер он в южноголландском городке Влардинген отказался принять князя Куракина{188}.
Так что у русской дипломатии было достаточно причин начать рассматривать вопрос о сепаратном мире со Швецией более внимательно и серьезно. Когда Куракин 4 февраля вернулся в Амстердам, он повстречался там с уже известным читателю шведским генерал-майором Кунрадом Райком. Они снова заверили друг друга в том, что их государи желают мира, но до настоящего прощупывания намерений обеих сторон дело еще не дошло. Секретарь миссии Прейс ждал возвращения в Гаагу из Парижа агента Карла XII фон Гёртца. Между тем в середине февраля пришло сообщение об аресте шведского посланника в Лондоне графа Карла Юлленборга. Отряд из 20 солдат окружил и занял дом посланника, его конторку взломали, а все бумаги забрали с собой. Юлленборга взяли под стражу и посадили под домашний арест. Тут же было объявлен немедленный запрет британским судам ходить в плавание в Швецию{189}.
17 февраля фон Гёртц вернулся в Гаагу, а два дня спустя, узнав о событиях в Лондоне, отбыл в Амстердам. Прошло не более часа после его отъезда, как перед его домом в Гааге появился отряд из 30 солдат с примкнутыми штыками. Солдаты взломали дверь, захватили все бумаги, включая неоплаченные счета за наем дома, и арестовали Юлленборга-младшего. Сын шведского посланника в Лондоне находился в Гааге случайно. Его препроводили в городскую тюрьму{190}.
Прейс понимал, что приходили солдаты за фон Гёртцем, и послал своего дворецкого к нему, чтобы предупредить об опасности. В тот же день, 19 февраля, британский поверенный в делах в Брюсселе, тоже случайно оказавшийся в Гааге, поспешил в Амстердам с целью убедить местные власти схватить фон Гёртца{191}. Однако в город англичанин не попал, поскольку наступил уже вечер и городские ворота были закрыты. Пока он ждал до утра, фон Гёртц с помощью знакомого амстердамского купца бежал в Утрехт. По настоянию британского дипломата амстердамский магистрат отправил за беглецом курьера. В Утрехте курьер узнал, что гольштейнский барон вновь ускользнул, теперь в город Арнем, и пустился в погоню. В Арнеме отцы города поначалу не решались взять беглеца под стражу, но, получив дополнительную информацию из Амстердама, посадили фон Гёртца под арест в одно из помещений ратуши{192}.