В этот момент он издал толи стон, толи рык и резко отдернулся от нее, отодвигаясь в сторону. Девушка какое-то время сидела с закрытыми глазами, пытаясь запомнить вкус его губ и новых ощущения, а потом посмотрела на него, стараясь понять причину такой перемены в настроении Клигана.
Они остались сидеть на полу, друг напротив друга в полном молчании, изредка встречаясь глазами. Тишина становилась невыносимой, Санса несколько раз открывала рот, в попытке начать разговор, но слова застревали у нее в горле и девушка, обхватив себя за плечи, прикрывала ресницами полные стыдливого желания, глаза.
Солнце озарило горницу последними лучами, и скрылось за горизонтом, только тогда Клиган, поймав ее взгляд, поднялся и молча направился к выходу.
========== Глава XII ==========
Ночь стала настоящим испытанием для каждого из них: они не могли себе представить, что вспыхнувший во взаимном желании огонь двух воспламенившихся сердец будет иметь силу, способную вознести их на небеса вместе с той самой клетью, в которой они содержались. Более того, этот огонь, проникший в объятые жаром тела, с корнем выжигал ненависть и боль, очищая израненные души. Стихия, сметающая все на своем пути, будто готовила чистое место, где в скором времени должны будут зародиться новая жизнь и сильные чувства.
Воспоминания о прошедшем вечере продолжали лихорадочно будоражить воображение, холодные простыни обжигали разгоряченную плоть, хранившую на себе отпечатки страстных прикосновений. Санса ворочалась на влажной от пота кровати, старясь подавить приступ стыдливости, упавший на ее хрупкие плечи тяжелым грузом. Клиган метался по комнате, словно бешеный пес, заливая вином пожар, терзавший душу изнутри. Они до сих пор чувствовали вкус губ и запах тел, слившихся на миг в едином порыве, который эти двое не смогли побороть.
Санса, будто упала в бездну неизведанных доселе ощущений. Она не могла себе представить, что руки этого человека, всю жизнь сжимавшего рукоять меча, могут быть нежнее и теплее, потных ладоней изнеженного королевского отпрыска. Буквально растворяясь в его крепких объятьях, девушка заново открывала для себя собственное тело: тепло зародившееся внизу живота, приятно разливалось внутри, кровь буквально закипала в венах, губы жаждали еще более страстного поцелуя, а кожа – прикосновений.
Королева встряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые фантазии, но они снова вернулись, лишая ее хрупкого душевного равновесия. Септа Мордейн перевернулась бы в гробу, узнав, что позволила себе ее бывшая воспитанница.
Когда, наконец, потоки вина иссякли, Клиган тоже погрузился в странное оцепенение. Пес часто представлял Пташку, трепещущую в его руках, отдающуюся из страха или по принуждению, но даже в самой смелой из фантазий, он не мог вообразить, что девушка способна принять его по собственной воле.
То, что произошло сегодня, не было насилием, мужчина ощущал нараставшее в ней желание кончиками пальцев. Санса сама потянулась к нему, отвечая на его страсть неуверенными прикосновениями, и прикосновения эти сводили с ума сильнее, чем ласки самой умелой шлюхи.
В тот самый момент, мысль о том, что девочка просто не понимает, что делает, и чем рискует, пронзила его затуманенный разум. Королева была в отчаянии, а он просто воспользовался ее слабостью. Когда рассудок вернется, Пташку захлестнет волна презрения к человеку, посмевшему дотронуться до нее. В этот миг рассыплются в прах все усилия, которые он приложил для того, чтобы воздвигнуть мост, ведущий к ней, и стена, похлеще Великой, навсегда встанет между ними. Тогда, собрав последние усилия, Клиган оттолкнул ее, но не смог покинуть.
Они пытаясь прочесть мысли друг друга, но на лица легли непроницаемые маски, скрывавшие любые эмоции. Часы сменяли минуты, и тьма медленно окутала комнату, пребывание в которой превратилось в пытку. Желание побыть в одиночестве и обдумать случившееся, стало необходимостью. Тогда, по молчаливому согласию обоих, Клиган поднялся и вышел из ее опочивальни.
***
Следующие несколько дней они погрузились в атмосферу полной отчужденности, стараясь не встречаться взглядом и разговаривать только по необходимости. Поскольку Клиган старался больше времени оставаться при Джоффри, новым сопровождающим королевы стал сир Осмунд. В какой-то степени девушка была благодарна Псу за этот жест, но одновременно испытывала и раздражение от того, что он посмел так пренебречь ей, но тут же пыталась отвлечь себя от недозволительных мыслей.
Последние дни, вороны на черных крыльях приносили такие же черные вести. Птицы прилетали из разных уголков королевства, докладывая о том, что Станнис высадился на Севере, схлестнулся в кровавой битве с войском Русе Болтона и отбил Винтерфелл. Не менее тревожные новости донесли с Запада, где корабли железнорожденных совершали набеги на портовые города, увозя с собой золото и женщин. Сообщения со Стены вселяли дикий ужас в души тех, кто был способен понять всю серьезность ситуации. В довершение всего, сбежавшие с Севера шайки одичалых, предавались грабежу и насилию на королевских землях. В городе были усилены меры безопасности, а малый совет почти не прерывал своих заседаний.
***
Склонившись над рукоделием, Санса погрузилась в воспоминания настолько глубоко, что не заметила, как король вошел в комнату. Ужас пронзил все ее тело, когда она встретилась с ним взглядом. Казалось он собирался выместить на ней всю злобу и ненависть, закипевшие в его холодной душе, когда ему донесли обо всех вышеизложенных событиях.
- Я приказал насадить голову твоего брата на пику у дворцовых ворот, чтобы все видели, как я поступаю с мятежниками. И что ты думаешь, этот изменник Станнис, потерпев сокрушительное поражение на Черноводной, посмел снова поднять меч и напасть на Север. И, похоже, некоторые из вассалов твоего братца решили поддержать его притязания. Я женился на тебе, чтобы ни у кого не возникло сомнений в обоснованности моих притязаний на эту бесплодную пустыню, но ты так же бесполезна, как и глупа. Твоя голова должна красоваться вместе с головой Робба. – процедил он, сжимая в руках кожаную плеть.
Санса отшатнулась от него, стараясь укрыться на противоположной стороне стола, но король схватил ее за локоть и потянул к себе.
- Надо было тебя убить намного раньше, но меня убеждали, что твоя жизнь ценна. А теперь я привязан к тебе: бесполезной девчонке, имеющей только титул и хорошее личико, но какой в том прок при ведении войны? Мне нужны мечи, провиант, умелые воины, а что из этого способна дать мне ты? Ничего, поэтому я должен от тебя освободиться,– прошипел он, и перекинув плеть через ее шею, начал медленно затягивать узел.
Девушка издала то ли всхлип, то ли стон и ухватилась руками за шнур, хватая ртом холодный воздух. Мир перед глазами потерял четкость, и Санса, в очередной раз, стала возносить молитвы богам, мысленно прощаясь с жизнью. Руки бездумно шарили по столу, сбрасывая с него предметы, пока, наконец, она не ухватилась за серебряный подсвечник. Пальцы нервно сжались и девушка, сама не ожидая от себя такой смелости, ударила его по голове.
Джоффри взвизгнул и отшатнулся от нее, разжимая хватку. Санса бессильно сползла на пол, пытаясь откашляться.
- Ах ты дрянь! – прокричал король и отвесил ей громкую пощечину. – Стража!
В комнату вбежал Меррин Трант с обнаженным мечом в руках.