========== Глава XX ==========
Когда весть о смерти короля достигла Королевской Гавани, Серсея впала в настоящее безумие. Она металась по замку, словно раненая львица, взбешенная от своего бессилия. Ее стоны эхом разносились по каждому уголку замка, отдаленно напоминая рев дикого зверя. Женщина отказывалась покидать свои покои до тех пор, пока воин не принес весть о том, что траурный кортеж приближается к Королевской Гавани. Только тогда она облачилась в черные одежды и направилась на заупокойную службу.
Молитвы септона монотонно звучали под сводами Великой септы Бейлора. Набальзамированное тело, лежащее на смертном одре, как будто не принадлежало Джоффри. Как ни старалась, Санса не могла разглядеть в нем знакомые черты. На лице застыла измученная гримаса, нос провалился внутрь, и теперь вместо него зияла дыра, щеки осунулись, а глаза впали. Иногда ей в голову приходила мысль о том, что ее мучитель на самом деле жив, а то, что она видела сейчас – всего лишь часть какого-то представления. Девушка прижала руку к животу и стала обводить взглядом рыцарей и лордов, пришедших оказать последние почести столь нелюбимому при жизни королю. Она слышала, что именно Клиган, в сопровождении хорошо вооруженного отряда, привез останки ее супруга в столицу, но как ни старалась, не могла найти его среди присутствующих. Неожиданно девушка поймала на себе испытывающий взгляд Тириона Ланнистера. Какое-то время она неуверенно смотрела на него, пытаясь ответить на его безмолвный вызов, но, не выдержав напряжения, сковавшего все ее тело, она опустила глаза и стала разглядывать причудливый орнамент на мраморных плитах.
Сразу после церемонии девушка сказалась уставшей и попросила разрешения миную тризну, направиться в свою опочивальню.
С каждым днем девушка становилась более неповоротливой и медлительной, поэтому Серсея приставила к ней нескольких служанок, сопровождавших королеву во время прогулок, ну и разумеется, докладывающих о каждом ее шаге. Санса уже успела привыкнуть к их услужливой лести, но сегодня постоянные перешептывания прислуги, как никогда раздражали, поэтому, как только они облачили изрядно пополневшую фигурку в ночную сорочку, она отпустила их, желая побыть в одиночестве.
***
Время давно перевалило за полночь, Санса, в комнате озаренной лишь светом единственной свечи, сидела в огромном кресле, завернувшись все в тот же белый плащ королевского гвардейца. Уже несколько часов она, как завороженная, смотрела на танцующее пламя, захваченная вихрем собственных воспоминаний. Она не слышала скрипа двери и звука приближающихся шагов, и лишь упавшая на стол огромная тень, вывела ее задумчивости. Девушка подняла глаза и встала из кресла настолько быстро, насколько позволяло ее положение, оставляя потрепанный плащ на сиденье.
- Я знала, что ты придешь – пролепетала она, и легкая улыбка тронула ее губы. Мужчина окинул ее взглядом с головы до ног, остановившись на ее округлившемся животе. Санса неуверенно поднесла к нему руку, выжидая его реакции, но Клиган, судя по всему, тоже не знал о том, что принято делать или говорить в подобной ситуации, поэтому остался стоять на месте. Она увидела, как дернулись его губы, почувствовала его внутренне напряжение, которое незримым путем передалось ей и, теряя остатки сил, безвольно рухнула в кресло.
В комнате повисла гнетущая тишина, которую они не решались нарушить. В конце концов, Санса, не выдержав этого молчания, прикрывшись плащом, направилась к кровати. Проходя мимо Клигана, она почувствовала, как мужчина ухватил ее за локоть и аккуратно притянул к себе.
Он уже успел смыть с себя дорожную пыль и облачился в чистую одежду, но запах стали и лошади все равно сопутствовал ему. Санса почувствовала, как он коснулся губами ее волос, и смело подняла личико, чтобы он мог запечатлеть более долгий и страстный поцелуй на губах.
Каждый из них ждал этого жаркого прикосновения, кутаясь в одеяла холодными ночами, и теперь, когда, наконец, заветный момент настал, они никак не могли утолить, терзавшую их души и тела, жажду. Мужчина коснулся мозолистой рукой ее шеи, налившейся груди, очертив розовый сосок, и опустился ниже. Неожиданно он замер, сильнее прижимая ладонь к ее животу, почувствовав, как малыш брыкнулся в ее утробе. Санса коснулась его руки, и проговорила:
- Мой срок близок. Малыш заметно подрос и почти не дает мне покоя. Я счастлива, что в этот момент буду не одна.
- Пташка, простишь ли ты меня? - прохрипел он, опустив на нее свои серые глаза.
- За что? – с наивной простотой спросила девушка.
- За тот риск, которому тебя подверг, я не имел права так поступать.
Санса ответила с легкой иронической улыбкой, которую Сандор никак не ожидал увидеть на ее лице в этот миг:
- Я предпочитаю носить под сердцем благородного щенка, чем напыщенного львенка.
Это откровение Пташки, тронуло его до глубины души. Еще год назад, Клиган и представить себе не мог, что жестокий убийца с изуродованным лицом, не обремененный рыцарством и вековыми титулами, может быть желанным для столь прекрасного создания. Никогда не испытывавший женской любви, он словно неискушенный в любовных делах юнец, принимал робкие ласки Пташки, с трепетом и теплом смотрящей в его глаза. Девушка будто не видела его уродства, не боялась прикосновений залитых кровью рук. Весь его мир сузился до размеров маленькой комнаты, в которой они находились.
Молодая королева, стоящая перед ним, была единственной, кто сумел тронуть его черствое сердце. Находясь с ней, Сандор будто заново открывал себя: он больше не хотел быть Псом великого господина, проливать кровь ради игры. Все его желания сводились к тому, чтобы разделить свою судьбу с Пташкой, которая, увы, была для него недостижима. Но в этот миг, сжимая хрупкую девушку в своих руках, он знал, что она принадлежит только ему, и неважно, какое имя ей суждено носить, ведь души их едины.
Всю ночь они провели вместе, беззаботно болтая о разных мелочах: Санса без устали щебетала о том, как изменилась ее жизнь с тех пор, как она узнала о своем бремени, о правилах, которые ввела для нее Серсея, о том, что вынуждена вести жизнь затворницы и впервые за пару месяцев покинула свои покои, чтоб проводить Джоффри в последний путь. Клиган в свою очередь рассказывал ей о походе, о том, во что превратились земли, разоренные войной, о последней охоте короля-бастарда.
Пташка слушала его с интересом, изредка задавая какие-то вопросы, но когда речь зашла о Северных землях, она заметно погрустнела.
- Как думаешь, Станнис сможет отвоевать Ров Кейлин? – проговорила она, положив голову ему на грудь.
- Сложно сказать. Когда я покидал крепость, лорд Тайвин готовился к осаде, но войско его собрано из крестьянского отребья, лишь несколько месяцев назад взявшего в руки мечи. К тому же, смерть Джоффри, при таких таинственных обстоятельствах, вызвала нездоровые перешёптывания в наших рядах. Многие верят, что это проклятие, наведенное красной жрицей, поговаривают даже, что она нашлет страшный мор на львиный лагерь, и Станнис с огненным мечом в руках ворвется в древние стены и принесет кровавые жертвы Красному Богу. Людей окутал суеверный страх, а тот, кто напуган – наполовину побит.
- А что Станнис сделает с Севером, если завоюет его?
- После этого он двинется на юг – ему нужен железный трон. Я думаю, он назначит верного ему Хранителя Севера.
- Но во главе этих земель должен стоять истинный северянин, полноправный властитель Винтерфелла…Лишь Старки могут управлять им.
- К чему ты клонишь, Пташка?
- Как думаешь, мне еще суждено увидеть его стены?
- Аей, девочка… а что говорят тебе твои боги?
- Уже очень давно я не слышу их наставлений, но какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что когда-нибудь я туда вернусь.
- Значит, это случится… Чутье не раз спасало мне жизнь, не подведет и тебя.
- Мой отец поддержал претензии Станниса на корону и отдал за это свою жизнь. Мне приходилось много слышать о его жестокости, но люди так же говорили о том, что Станнис справедлив. Как думаешь, он может вернуть мне Винтерфелл?