Процессия в молчании остановилась перед троном. Девушка скорее инстинктивно склонилась в глубоком реверансе, приветствуя нового короля, но вот Клигана, не желавшего преклонить колени, буквально вжали в каменные плиты.
На несколько секунд, которые показались Сансе вечностью, в чертоге повисла тяжелая тишина. Станнис пристально разглядывал пленников, стараясь прочитать их сокровенные мысли по выражению лиц. Девушка, сраженная этим взглядом, заглядывающим в самые потаенные уголки души, стала кутаться в свою накидку, пытаясь спрятать за ней страх, который вызывал этот человек. Но вот на лице Клигана новоявленный король не мог уловить никаких эмоций, лишь взгляд его горел ярким пламенем, готовым испепелить любого. Их глаза встретились в немой дуэли: два воина, закаленные в боях; два ребенка, не знавшие братской любви, два твердых характера, идущих до конца и два ожесточенных сердца, не чуждых справедливости. Они так и не научились смягчать свои речи, притворяться или льстить, говорили то, что думали, и им не было дела до того, нравится это другим или нет. Будучи полными противоположностями, две эти, безусловно, сильные личности, не столь уж отличались друг от друга, находя в своем соперничестве скрытое, понятное лишь им, удовольствие.
- Леди Санса, сир Давос рассказал мне об обстоятельствах, при которых Вам суждено было встретиться, и признаюсь, я рад, что Вы вернулись к нам в добром здравии, - проговорил Станнис, нарушая тишину. Девушка обратила на него свой взор, но как вкопанная осталась стоять на месте и тогда король продолжил:
- Я думаю, Вам известно, какая участь уготовлена для изменников, посмевших поднять меч против истинной власти, не так ли?
Санса, не отрывая от него взгляд, кивнула головой, и Станнис снова начал говорить:
- К сожалению, нам пока не удалось разыскать Серсею Ланнистер вместе с ее бастардом, но это лишь вопрос времени. Скоро ее белокурая голова будет красоваться на одной из пик при въезде в крепость.
- «Зачем он все это говорит?! Что он хочет от меня? Почему не убил нас сразу?» - эти мысли крутились у нее в голове, готовые в любой момент сорваться с языка, но так и не обрели словесную форму.
Станнис тем временем продолжил свой монолог:
- Как видите, игра закончена: львы побиты и мне осталось лишь убрать фигуры с доски.
- «Игра, конечно…» - в ее голове вихрем пронеслись слова Тириона: «… Вам только лишь предстоит вступить в игру, и оттого насколько зорким окажется Ваш глаз и гибким ум, будет зависеть не только Ваша жизнь, но и жизнь Вашей дочери».
Призрачная надежда, зародившаяся в ее сердце, крепчала и разрасталась с каждой минутой. Она больше не будет фигурой на шахматном поле, она станет игроком, и если ей суждено проиграть, дочь Эддарда Старка сделает это достойно. Санса отчетливо поняла, что ей не нужен острый меч, чтобы вступить в эту битву, оружием станет слово, которое будет разить хлеще валирийского клинка. Девушка уже не слышала слов Станниса, которые разносились по Великому Чертогу, она терпеливо выжидала момента, когда сможет вступить в бой.
- Мой король, - ее голос звучал так звонко и решительно, что все взгляды в ту же секунду обратились на нее. – Могу ли я просить Вас об одной милости?
Станнис, много слышавший о покладистом характере девушки, никак не ожидал, что она сделает подобный выпад, но счел разумным выслушать ее:
- Говорите, миледи!
- Я прошу лишь о возможности поговорить с Вами наедине.
Даже Клиган в этот момент не смог побороть удивление, отразившееся на его лице. Перед ним стояла не маленькая Пташка, которую он знал раньше – это была настоящая волчица, готовая защищать себя и свое дитя.
Комната опустела за считанные минуты, оставив под своими сводами лишь шесть человек. Сир Давос и Мелисандра заняли свои места за спиной Станниса, а Санса с малышкой на руках и Клиган, скованный цепями, стояли напротив них.
- Что ж, леди Санса, я исполнил Вашу просьбу, и готов выслушать Вас. – проговорил король, устремив на девушку суровый взгляд, под тяжестью которого сгибались многие, но Санса не отвела глаз, молчаливо принимая вызов. Она боялась его, но в понимании того, что есть что-то большее, чем ее страх, она черпала свою смелость.
- Ваше Величество, я не имела возможности знать Вас раньше, но много слышала о том, что Вы суровы настолько же, насколько и справедливы, поэтому единственное, о чем я смею Вас просить – это о справедливости. Мой отец, узнав правду о кровосмесительной связи королевы, решил последовать своему долгу и кодексу чести, и поддержать права на престол истинного наследника Роберта Баратеона, Ваши права, и поплатился за это жизнью. Эти события положили начало войне столь кровопролитной, что память о ней будет жить в веках. На наших землях нет ни одного дома, не пережившего боль утраты, многие династии с вековой историей пресеклись, безвинно пав жертвами игр высоких лордов. Одной из этих жертв стала и я: меня насильно выдали замуж за ненавистного мне короля, убившего всех моих родных, силой заставили отречься от семьи и всего, что было мне дорого. Находясь под прицелом арбалета, я молча терпела издевательства и удары, градом падавшие на мои плечи до тех пор, пока не признала своего отца, брата и мать изменниками, осмелившимися поднять оружие против короны. И сейчас, стоя здесь перед Вами, я молю о справедливости, я прошу Вас вернуть мне Винтерфелл, а взамен принять мою присягу и верность.
- Миледи, Вы говорите очень красиво и складно, и поверьте, столь высокие речи не привычны для ушей воина, но король услышал Вас. Ваш брат не был столь невинен, как Вы говорите, он был изменником, и предательство его было в том, что он, вместо того, чтобы поддержать меня в этой борьбе, провозгласил себя королем Севера.
- Мой брат не знал всей правды, Ваше Величество, лишь подлое пленение моего отца, заставило Робба созвать знамена.
- Незнание, миледи, не освобождает от ответственности за свои деяния – проговорил Станнис.
- Каждый человек отвечает за свои грехи перед лицом Богов, мой король. Робб пал жертвой дворцовых интриг, и смерть, которую он принял, очистила его от грехов, совершенных по неопытности.
- В Ваших словах есть истина, Санса, но я не могу удовлетворить Вашу просьбу.
- Ваше Величество, дома Старков и Баратеонов всегда были братьями, если не по крови, то по духу и по оружию. Лишь истинный северянин может управлять этими землями, лишь перед ним склонится народ. В Винтерфелле должен сидеть Старк.
- Но Вы, дражайшая госпожа, уже не носите имя своего отца. Вы жена Джоффри Баратеона, вдовствующая королева Семи королевств, подарившая трону принцессу, пусть и не желая этого… - проговорил Станнис, подходя вплотную к девушке. Санса нервно сглотнула, пытаясь побороть приступ паники, который готов был вырваться из ее души, и продолжила, стараясь придать своему голосу большую уверенность.
- После смерти короля Джоффри, трон должен наследовать Томмен, а не моя дочь.
- Пусть так, но девочка тоже имеет права на престол.
- Нам не нужен Железный трон, и я откажусь от ее прав.
- Санса, как Вы не понимаете, что до тех пор, пока жив этот ребенок, всегда найдутся те, кто откажутся признать истинность моей власти. В девочке течет кровь Ланнистеров, - проговорил Станнис, явно теряя терпение.
- В ней нет ни капли крови Джоффри, - вскричала Санса, залившись слезами. Выдержка подвела ее, и девушка, словно тряпичная кукла, которую больше не поддерживают руки опытного кукловода, опустилась на колени.