— Случается такое, чего уже не исправишь, — объяснил он мне. — Никто не сможет. Вся королевская конница, вся королевская рать...
— Вы заперты здесь? — тихо предположил я.
— Будь я заперт, я бы до сих пор полагал, что я настоящий живой сэр Стюарт. Но это не так. Я всего лишь его тень. Можно, наверное, полагать это незадачей. — Он покачал головой. — Но я предпочитаю смотреть на это с другой стороны: я полагаю себя тем, кто сотворен специально для такого существования. У меня есть причины быть тем, кто я есть, здесь и сейчас. Многие ли из тех, что во плоти, могут похвастаться тем же?
Я хмуро уставился в летевшую нам навстречу заснеженную дорогу.
— И какова ваша миссия? Приглядывать за этим лузе-ром?
— Эй! — возмутился Морти. — Я здесь и все слышу.
— Я помогаю другим заблудшим духам, — ответил сэр Стюарт. — Помогаю им, скажем так, разобраться. Помогаю не сойти с ума, если судьба их стать манами. А если их удел превратиться в лемура, помогаю им обратиться в ничто.
Я все так же хмуро оглянулся на сэра Стюарта.
— Ну... это вроде как-то банально.
— В некотором смысле — да, — невозмутимо согласился он.
— Так, значит, вы — из числа манов, так? Вроде древнеримской тени предков?
— С этим не все так просто, Дрезден, — хмыкнул он. — Ваш Белый Совет славится любовью навешивать ярлыки. Кстати, они ведь ведут свою историю от Древнего Рима?
— Угу, — подтвердил я.
Он кивнул:
— Вот они — подобно римлянам — и любят раскладывать по полочкам абсолютно все, до последней, никого не волнующей мелочи. А правда в том, что мир неупокоенных духов плохо поддается классификации. — Он пожал плечами. — Я обитаю в Чикаго. Я защищаю дом Мортимера. Я то, что я есть.
Я хмыкнул и некоторое время молчал.
— Так вы обучаете духов-новичков? — спросил я наконец.
— Разумеется.
— Тогда можно задать вам несколько вопросов?
— Сколько угодно.
— Ну, понеслась... — буркнул Морти.
— Ладно, — кивнул я. — Я дух, и я у вас новичок. И вроде как могу проходить почти сквозь что угодно — например, сквозь дверцу этой машины.
— Можете, — подтвердил сэр Стюарт с легкой улыбкой.
— Тогда почему моя задница не проваливается сквозь сиде...
Я осекся, испытав знакомое уже ощущение прохода сквозь физическое тело; оно возникло в ягодицах и мгновенно пробежало вверх по спине. Задницу словно обожгло холодом, снег мгновенно забился под штаны, и я взвыл от неожиданности.
Сэр Стюарт явно знал, что произойдет. Он вскинул руку, ухватил меня за отворот плаща и бесцеремонно втащил обратно в машину, сунув на сиденье рядом с собой. Я сделал попытку уцепиться за подлокотник и спинку переднего кресла, на котором только что сидел сам, — с тем же результатом: мои руки прошли сквозь них насквозь. Я дернулся вперед, крутясь, словно попал в водяной поток, и на этот раз полетел в снег вперед физиономией.
Сэр Стюарт снова затащил меня обратно.
— Мортимер, — произнес он слегка раздраженным тоном.
Морти промолчал, но когда меня снова водрузили в кресло, сквозь пол машины я больше не проваливался. В зеркале заднего вида я увидел его ухмылку.
— Вы не проваливаетесь сквозь пол машины, поскольку на самом глубоком, подсознательном уровне принимаете этот пол как данность, — объяснил сэр Стюарт. — Вы совершенно убеждены в том, что такие иллюзии, как гравитация или плотность, реальны.
— Есть неувязочки, — возразил я.
Сэр Стюарт приподнял бровь.
Я вздохнул.
— Если я так верю в реальность иллюзий, как же мне удается проходить сквозь стены? — поинтересовался я.
— Потому что на каком-то уровне сознания вы убеждены в том, что духам положено это делать.
Я насупился так сильно, что брови сошлись на переносице.
— То есть... вы хотите сказать, что я не проваливаюсь сквозь землю потому, что думаю, что так не положено?
— Скорее потому, что вы не думаете, что так положено, — ответил он. — И именно поэтому, стоило вам подумать о возможности противного, вы и провалились сквозь пол.
Я медленно покачал головой:
— А почему это не повторяется и дальше?
— Ну, пока что потому, что это не позволяет сделать Мортимер. Мой вам совет: не думайте об этом слишком много, — серьезно произнес сэр Стюарт. — С вас пока и своих забот хватит.
— Не, ну нельзя же ни о чем не думать! — возмутился я. — Ну-ка попробуйте не думать о розовых слонах, умоляю!
Сэр Стюарт расхохотался было, но охнул и схватился за раненый бок. Я видел, что ему больно, но улыбка так и не сходила с его губ.
— Обыкновенно на то, чтобы признать этот факт, уходит больше времени, — сказал он. — Конечно же, вы правы. И еще не раз случится такое, что вам будет казаться, будто вы не в состоянии повлиять на такие штуки.