– Где Дрезден сейчас? – спросила Мёрфи. Вопрос прозвучал без энтузиазма.
Морт посмотрел на меня и вздохнул.
– Он… вроде как навис над вами, немного слева, мисс Мёрфи. Он стоит со скрещенными руками и притопывает, посматривая на левое запястье каждые несколько секунд, хотя часов у него нет.
– Тебе обязательно было изображать меня настолько… по-детски? – возмутился я.
Мёрфи фыркнула.
– Похоже на него.
– Эй! – сказал я.
Послышался знакомый мягкий топот лап по полу и Мистер влетел в комнату. Он пронёсся прямо по мёрфиному паркету и пушечным ядром врезался мне в ноги.
Мистер – огромный кот, около тридцати фунтов весом. Удар покачнул меня и я отшатнулся назад, а затем быстро наклонился, проведя рукой по кошачьему меху. Он ощутил это так, как и всегда, и его урчащее мурлыкание было громким и счастливым.
У меня ушла всего секунда, чтобы понять, что я могу коснуться Мистера. Я могу почувствовать мягкость его меха и тепло его тела.
Если на то пошло, большой кот, мчавшийся на всех парах по гладкому паркету, был полностью остановлен пустым воздухом.
Все уставились на Мистера с открытыми ртами.
Я имею в виду, что одно дело знать, что сверхестественный мир существует и взаимодействовать с ним время от времени в темных и жутких местах. Но самое сильное впечатление сверхъестественный фактор производит на вас дома, когда вы видите его в простых, повседневных вещах: дверь, остающаяся открытой, несмотря на то, что не должна быть таковой; тень на полу, без самого объекта, отбрасывающего её; кот, мурлыкающий и трущийся о любимого человека, которого здесь нет.
– О, – сказала Мёрфи, закатывая глаза.
Уилл тихо присвистнул.
Отец Фортхилл перекрестился, легкая улыбка приподняла уголки его рта.
Морт посмотрел на кота и вздохнул.
– Ну конечно. Профессиональный эктомант с национальной репутацией медиума подробно объясняет вам, что происходит, и никто ему не верит. Но стоило появиться короткохвостой пушистой твари и все сразу идут у неё на поводу.
– Ха,- слегка удивленно сказал сэр Стюарт. – Что я тебе говорил? Кошки.
Мёрфи повернулась ко мне, подняв лицо к моему. Её глаза ушли немного в сторону, фокусируясь на одной стороне моего лица. Я сдвинулся, пока не оказался там, куда смотрели её голубые глаза.
– Гарри?
– Я здесь,- сказал я.
– Боже, я чувствую себя глупо, – пробормотала Мёрфи, глядя на Морта. – Он слышит меня, верно?
– И видит, – сказал Морт.
Она кивнула и снова посмотрела вверх – в немного другое место. Я снова подвинулся.
Я знаю. Для неё это не имело значения.
Но имело для меня.
– Гарри, – сказала она. – Много всего прозошло с тех пор… с тех пор, как мы говорили в последний раз. Заклинание в Чичен Ица не просто уничтожило вампиров Красной Коллегии, которые там были. Оно убило их всех. Всех вампиров Красной Коллегии.
– Да! – сказал я и мой голос прозвучал жёстко даже для меня. – В этом и заключалась идея.
Мёрфи перевела дыхание.
– Баттерс сказал, что, возможно, кто-то уцелел, но тогда они должны были быть крайне молоды и принадлежать к более слабой линии крови, или же прятаться в каком-то защищенном месте. Но, как он говорит, опираясь на то, что знает о теории магии, это возможно.
Я пожал плечами и кивнул.
– Думаю, да. Многое зависит от того, как был проведен обряд.
Но Красная Коллегия была мертва, точно так же как и Черная. Жизнь продолжается. А они теперь просто сноска на полях.
– Когда Красная Коллегия исчезла, – продолжила Мёрфи, – их место внезапно опустело. Появился вакуум власти. Понимаешь?
О, Боже.
Красная Коллегия пыталась убить мою маленькую девочку, все, что осталось от моей семьи, и я не потеряю сон из-за случившегося с ними (предполагая, что я ещё когда-нибудь буду спать, хотя это сомнительно). Но на тот конкретный момент я не задумывался о долгосрочных последствиях уничтожения всей Красной Коллегии.
Они были одним из главных сверхъестественных народов в мире. Они контролировали континент – Южную и большую часть Центральной Америки – и имели холдинги по всему миру. Они владели имуществом. Акциями. Корпорациями. Счетами. Даже некоторыми правительствами. Активами разного рода.
Ценности, которые контролировала Красная Коллегия были поистине неисчислимы.
И я бросил все это в воздух и объявил одну гигантскую игру в искателей и хранителей.
– Упс, – сказал я.
– Дела… плохи, – сказала Мёрфи. – Хотя здесь, в Чикаго, получше. Нам удалось отразить самые тяжелые нападения – по большей части, от банд, состоящих из высокомерных уродов, зовущихся Фоморами. И Паранет оказался серьёзным подспорьем. Он спас буквально сотни, если не тысячи жизней.
Своим периферийным зрением я увидел, как спина Эбби выпрямилась и её глаза вспыхнули с силой и уверенностью, которых я не видел в ней никогда раньше.
– Южной Америке еще??долго будет хуже всего, – произнесла Мерфи. – Но все второстепенные силы и организации сверхъестественного мира, которые находились ниже Красной Коллегии, увидели свой шанс создать империю. Старые дрязги и обиды вытаскиваются на свет. Твари убивают друг друга, и смертных заодно, во всём мире. После того, как одна крупная рыба переместила свою базу в Южную Америку, десятки оставшихся рыбёшек пытаются вырасти достаточно, чтобы заполнить место. Так что борьба идёт повсюду.
– Белый Совет, насколько я знаю, шевелит своей толстой задницей, пытаясь удержать события и свести к минимуму влияние на обычных людей. Но мы не видели их здесь, кроме пары раз, когда Страж Рамирес приходил, охотясь на Молли.
– Молли, – сказал я. – Как она?
Я смутно слышал, как Морт произнес мои слова. Я отметил, что он тщательно передавал тон моего голоса. Думаю, он действительно часто делал подобное раньше.
– Она еще не оправилась от ран, полученных в Чичен-Ица, – сообщила Мёрфи. – Она говорит, что они были больше психические, чем физические. А этот удар по ноге проходит довольно плохо. Я не понимаю, как твое исчезновение делает её преступницей в глазах Белого Совета, но, видимо, это так. Рамирес рассказал нам, что Стражи ищут её для вынесения приговора, но он, очевидно, не будет особо рвать задницу, чтобы её найти. Я знаю, это похоже на то, как иногда поступают в полиции.
– Как она? – спросил я снова. – Мёрф, это же я. Как у неё дела?
Она опустила взгляд и сглотнула.
– Она… с ней что-то не так, Гарри.
– Что ты имеешь в виду?
Мёрфи снова посмотрела на меня, сжав челюсти.
– Она говорит сама с собой. Видит вещи, которых не существует. У неё головные боли. Она бормочет.
– Похоже на меня, – заметил я в то же самое время, как Уилл сказал: "Похоже на Гарри." – Это совсем другое, – сказала Мёрфи Уиллу. – Дрезден держал это под контролем. Он использовал эту странность, делая себя сильнее. Вы когда-нибудь боялись его? – спросила Мёрфи. – Всерьёз боялись?
Уилл нахмурился и посмотрел на свои руки.
– Он мог быть страшным. Но нет. Я никогда не думал, что он причинит мне вред. Случайно или как-то иначе.
– А как ты себя чувствуешь, когда приходит Молли? – спросила Мерфи.
– Предпочитаю уйти, – ответил Уилл честно. – Девушка не в себе.
– Очевидно,- продолжила Мёрфи, поворачиваясь обратно ко мне, – присутствие чародея в городе, любом городе, во всем мире, является сильнейшим сдерживающим фактором. Потусторонние существа боятся Совета. Они знают, что Белый Совет может прийти быстро, из ниоткуда, с подавляющими силами. Основная масса ужастиков, имеющих мозги, избегают территории, контролируемой Белым Советом.
– Но с тобой ушла и власть Белого Совета… – Мёрфи покачала головой. – Боже. Даже в светских новостях начала появляться информация о странностях в городе. Итак. Молли не примкнула ни к кому. Она всегда в движении, но она вбила себе в голову, что Чикаго не нужны настоящие представители Белого Совета, которые помогут усмирить плохих парней – достаточно, если те будут думать, что здесь находится один из них. Так что она начала передавать сообщения при встречах со всякими блуждающими хищниками, и назвала себя Леди Оборванкой, объявив Чикаго охраняемой территорией.