– Покалечиться. Измениться. Сломаться.
– Кто эти трое? – спросил я.
– Я не могу сказать тебе этого, – ответил он.
– Ещё бы, – пробормотал я. – Готов поспорить, что не можешь.
Я подумал над его словами. Может быть я и умер, но в то же время я был чертовски уверен, что не готов уйти вот так. Я должен был удостовериться, что с людьми, которые помогали мне атаковать Красного Короля, все в порядке. Моя ученица, Молли, была тяжело ранена в бою, но это было не самой большой ее проблемой. Теперь, когда я мертв, ничто не стояло между ней и конечной смертью от рук Белого Совета.
И моя дочь, маленькая Мэгги, все ещё оставалась там. Я лишил ее матери, а теперь кто-то лишил ее и отца; я должен был удостовериться, что она в безопасности. К тому же мне нужно было сказать "до свидания" своему дедушке… и Кэррин.
Боже мой. Что нашла Кэррин, вернувшаяся к лодке, чтобы забрать меня? Огромные пятна крови? Мой труп? Я был уверен в том, что со свойственной ей упертостью она будет ошибочно обвинять себя во всем случившемся. Она изгрызет себя сожалениями. Я должен был связаться с ней любым способом, но вряд ли это было возможно в этом духовном эквиваленте Антарктиды.
Может ли она быть одной из тех, о ком говорил капитан? Или же это был кто-то ещё?..
Черт возьми.
Возможно, мой дух за неимением тела чувствовал себя хорошо, но мой ум определенно устал от всех этих событий. Неужели недостаточно того, что я уже сделал? Разве я не помогал людям, не спасал заключенных, не побеждал монстров? Я превратил в своих врагов одних из самых опасных и злых существ на планете, и продолжал бороться с ними снова и снова. Именно за это один из них меня и убил.
Покойся с миром, говорится на всех этих надгробиях. Я боролся против все возрастающего потока зла до тех пор, пока он не убил меня. Так где же, черт возьми, мой покой? Где же мой мир?
Трое людей, которых ты любишь, могут пострадать. Если, конечно, ты не найдешь убийцу раньше.
Моё воображение вызвало сцены мучений людей, о которых я больше всего беспокоился, что в значительной степени облегчило выбор. Я не мог позволить случиться чему-нибудь подобному.
Кроме того, было ещё кое-что, что сделало моё возвращение решённым делом. На исходе дня… какой-то сукин сын посмел меня убить.
Это не из тех вещей, которые можно оставить просто так.
И если это позволит мне убраться отсюда и позволит перейти туда, куда я должен был попасть – это будет приятное дополнение.
– Окей, – спокойно сказал я. – Как это работает?
Он толкнул мне через стол планшет с листком бумаги и ручкой.
– Ты отправишься по адресу в Чикаго, – сказал он. – Напиши его здесь. Водитель тебя высадит.
Я взял планшет и бумагу и нахмурился, пытаясь придумать, куда идти. В смысле, не могу же я просто где-нибудь появиться. Если я буду простым духом, то будет бесполезно пробовать связаться с кем-то из моих обычных союзников. Нужен серьёзный талант, чтобы увидеть дух, который не являет себя – способ, которым призрак может показаться обычному взгляду. Мои друзья даже не поймут, что я рядом.
– Просто из любопытства, – сказал я. – Что будет, если я не поймаю убийцу?
Выражение его лица стало трезвее, а голос – тише.
– Ты застрянешь там. Возможно, навсегда. Неспособный касаться. Неспособный говорить. Наблюдая то, что происходит в мире и не имея возможности как-то повлиять.
– Ад, – тихо сказал я.
– Ад.
– Весело.
– Ты мёртв, сынок, – сказал Джек. – Веселье противопоказано.
Я кивнул.
Я уже посмотрел на один ад (трам-тарам-пам-бэнц, взрыв смеха*), к слову о риске. В смысле, застрять здесь, в Чикагилище, может, и невесело, но и на пытку не походит. Судя по разговорам Кармайкла и Джека, и по тому, чем они занимаются, они были в состоянии что-то делать – возможно, даже приносить пользу. Они не выглядели особенно взволнованными своей работой, но выполняли её с чувством профессионализма.
Призрак, попавший в смертный круг? Это намного хуже. Всегда быть рядом, всегда наблюдать, и всегда быть бессильным.
Я никогда по-настоящему не развивал свои навыки стояния в сторонке. Я бы сошёл с ума за год и превратился в ещё одного жалкого, безумного, пойманного в ловушку духа, мечущегося по городу, защите которого посвятил всю свою взрослую жизнь.
– Плевать, – сказал я и принялся писать на бумаге. – Если мои друзья нуждаются во мне, я должен попытаться.
Джек забрал планшет обратно с кивком, который можно было принять за одобрение. Затем он поднялся и натянул пиджак. В руке у него позвякивали ключи от машины. Он был всего лишь среднего роста, но двигался с уверенностью и скрытой энергией, которые снова мне что-то напомнили.
– Идём.
Несколько копов – потому что я был уверен, что они были копами, или как минимум делали нечто, подходящее этому понятию – кивнули Джеку, когда он проходил мимо.
– Эй, – позвал кто-то сзади. – Мёрфи.
Джек остановился и развернулся.
Парень в костюме, который выглядел бы как дома в историческом "Детективном Агентстве Пинкертона", подошёл к Джеку с планшеткой и протянул её вместе с ручкой. Джек просмотрел то, что там было написано, подписал и передал планшетку обратно.
Джек продолжил движение. Я сунул руки в карманы плаща и последовал рядом с ним.
– Капитан Коллин Дж. Мёрфи? – спокойно поинтересовался я.
Он хмыкнул.
– Вы отец Кэррин. Вам скидывали досье Чёрных Кошек.
Он ничего не сказал. Мы спустились вниз на лифте, мимо ангела-хранителя, и вышли на улицу, где старый голубой бьюик-"жаворонок", один из этих кабриолетов с вертикальными стабилизаторами, ждал у бордюра. Он пошёл к водительскому месту и мы оба устроились внутри. По крыше автомобиля барабанил дождь.
Секунду он сидел за рулём, смотря вдаль. Потом сказал "Да".
– Она говорила о вас.
Он кивнул.
– Я слышал, ты посматривал на мою Кэрри.
Кэрри? Я попытался представить себе человека, который назвал бы так Мёрфи в лицо. Роулинс разок так сделал, но только один раз, и он не только был её партнёром, но и работал с её отцом, когда она была девочкой. Роулинс – практически родственник.
Любой другой должен быть Терминатором. С Криптона.
– Иногда, – сказал я. – Она не особенно нуждается в защите.
– Каждый в ней нуждается.
Затем он завёл машину; двигатель ожил с сытым, хриплым мурлыканием. Джек задумчиво провёл рукой по рулю и посмотрел на дождь.
– Ты можешь отступить, если захочешь, сынок. Пока ещё не вышел из этого автомобиля. Как только ты это сделаешь – ты выберешь свой путь и всё, что к нему прилагается.
– Ага, – сказал я и твёрдо кивнул. – Раньше начну – раньше закончу.
Уголок его рта насмешливо выгнулся и он кивнул с одобрительным хмыканьем. Он посмотрел на планшет, прочёл написанный мной адрес и снова хмыкнул.
– Почему туда?
– Потому что там я найду единственного человека в Чикаго, который, я уверен, сможет мне помочь, – сказал я.
Капитан Мёрфи кивнул.
– Окей, – сказал он. – Поехали.
Глава 3
Старый "жаворонок" капитана Мёрфи остановился в жилом районе в Харвуд Хайтс, в месте, которое выглядело таким же пустым и безликим, как и прочая часть города. Это был странный дом для Чикаго – белый оштукатуренный экземпляр с красной черепичной крышей, выглядевший так, как будто его пересадили из Южной Калифорнии. Под проливным дождём и тоскливым серым светом уличных фонарей он стоял, холодный, одинокий и бесцельный среди окружавших его более традиционных домов.
"Дворники" бьюика ритмично постукивали по лобовому стеклу.
– Как только ты выйдешь, – сказал капитан Мерфи, – назад дороги не будет. Тебе придется рассчитывать на себя.
– Плавали – знаем, – сказал я и протянул ему руку. – Спасибо, капитан.
Мы обменялись рукопожатиями. Я не пытался раздавить ему руку. Он не пытался раздавить мою. Люди, уверенные в себе, редко так делают.
Я пожалел, что капитан Мёрфи не прожил достаточно долго, чтобы мы встретились в реальной жизни. У меня было ощущение, что он мог бы стать чертовски хорошим союзником.