Они проезжали уже мимо скрытого входа в пещеру, и Мартина подумала, что надо сюда обязательно забраться как можно скорее: вдруг какой-нибудь из рисунков расскажет ей что-нибудь о мистере Джеймсе и о том, сумеет ли тот отобрать у них Савубону? Через месяц с лишним ей уже исполнится целых двенадцать лет, — неужели в таком зрелом возрасте она не сумеет, наконец, разобраться в каких-то изображениях на камне?
Из-за кустов появился старый Сэмпсон. Молчаливый водитель притормозил машину.
— Остановитесь, пожалуйста, вот здесь, Люк, — сказал ему Тендаи, и тот, что-то буркнув, исполнил просьбу, после чего Тендаи так же вежливо предупредил: — Вам лучше оставаться в машине. Здесь кругом дикие звери: не дай Бог, с вами что-то случится.
Но Люк, не обратив никакого внимания на предупреждение, вылез из кабины и, облокотившись о капот, закурил. Тендаи выразительно взглянул на Мартину, пожал плечами и тоже вышел; в руках у него была сумка с вещами, необходимыми ветеринару: ведь главный смотритель умел не только различать следы, но и лечить животных. Поговорив с Сэмпсоном на языке зулу, он обратился к Мартине и Бену с тем же предупреждением об опасности.
— Мы знаем, — успокоила его Мартина.
Да, она уже знала, что эта разновидность буйволов входит в состав самой опасной пятерки южноафриканских млекопитающих, куда относятся также львы, леопарды, слоны и носороги. Знала Мартина, и что некоторые легкомысленные туристы, обманутые мирным домашним видом красивых «бычков» с изогнутыми рогами, пренебрегали предупреждениями об опасности и бывали жестоко наказаны за это.
Пострадавший буйвол, к которому направился Тендаи, угрозы, пожалуй, не представлял. Это был молодой бычок, вступивший, видимо, в схватку с более сильным сородичем, который победил и поверг его на землю. Он лежал на боку, в глазах еще не остыл страх от происшедшего, они были воспалены. При виде людей, наклонившихся над ним, он издал шумный вздох, похожий на предсмертный стон. Таким, во всяком случае, он показался Мартине, и ее глаза наполнились слезами.
— Скорей, Тендаи, — попросила она, — сделайте что-нибудь для него.
Но Тендаи и Сэмпсону было сейчас не до буйвола: им пришлось вступить в «схватку» с шофером — правда, в словесную: тот продолжал курить и никак не хотел затушить сигарету. В конце концов он раздраженно бросил окурок на землю — и тотчас же вспыхнуло пламя: это был участок земли с высохшей травой, и огонь радостно побежал дальше, в сторону кустов и сверкавшего на солнце автомобиля.
С удивительной для его возраста сноровкой Сэмпсон скинул рубашку и набросил на горящую траву, а Тендаи побежал к машине за водой — хотя бы из термоса, крича шоферу что-то не слишком любезное.
Мартина и Бен, убедившись, что огонь, слава Богу, уже затухает, опять склонились над молодым буйволом. Мартина оттянула ему губу и увидела, что десны стали почти совсем белыми: это, насколько она знала, говорило о приближении смерти. Знал об этом и Бен.
— Мартина! — сказал он. — Помоги ему. Ты ведь тоже умеешь! Сейчас я принесу все, что надо.
Он уже знал, что Мартина действительно обладала какой-то удивительной способностью лечить животных. И не просто знал, а был тому свидетелем, и потому собрался бежать за аптечкой, что была у Тендаи, который продолжал еще тушить остатки огня, но Мартина остановила его.
— Подожди, Бен, мне нужно… Сначала нагнись сюда и положи руку ему на сердце.
— Кому? — не сразу понял тот.
— Больному. Успокой его. А я…
Она порылась в сумке, что висела на плече, вынула небольшую бутылку, открутила крышку, и оттуда вырвался с легким шипением и брызгами какой-то малоприятный запах. Бен даже закашлялся, но руки от тела буйвола не отнял.
— Что это за штука? — спросил он, потирая нос. — Нашего пациента ведь лечить надо, а не травить газом.
Мартина не обратила внимания на неуместную шутку, ей было не до того. Она поднесла бутылку ко рту буйвола, снова оттянула ему нижнюю губу, залила туда немного зеленоватой жидкости. Бычок вздрогнул, чихнул, зашевелился. Мартина осторожно положила руку ему на голову, потом так же ласково притронулась к влажному носу, к острым рогам, к шее. Животное успокоенно прикрыло воспаленные глаза, затихло.
Прошло некоторое время. Мартине трудно было бы сказать, сколько минут или, быть может, часов прошло. Она чувствовала, как руки у нее нагрелись — стали такими горячими, что она не удивилась, если бы от них пошел пар. Ей казалось, она слышит голоса — какие-то странные голоса на незнакомом древнем языке… Слышала гул барабанов — они бились в ее сердце… Видела жирафов — целое стадо жирафов… А еще людей в набедренных повязках, с копьями в руках. И…