Они поговорили еще о разном, но все сошлось на том, что Олег будет жить где решил еще долгое время, а если передумает, то заблаговременно предупредит риелтора, и, наоборот, если риелтор задумает вселить кого-нибудь другого в эту квартиру или решит вселиться сам, то предупредит Олега, так они, оба не слишком здоровые, но довольные друг другом, расстались. Через несколько дней у Олега незаметным непостижимым образом все наладилось, его вернули на вторую работу, на учебу (правда, только заочка светила ему, но это ничего), и даже в армию его как заочника не взяли, что-то людям из армии не понравилось в Олеге, и когда все это случилось, Олег ощутил, что такой покой опустился на него, что даже страшно было тронуться куда-нибудь с места (например, даже новых знакомых он боялся завести), он учился, работал, жил потихоньку, смотрел телевизор, сидел в интернете, ходил в кино — и даже все это — с осторожностью, с боязнью расплескать что-то в себе. Иногда ему не нужны становились никакие развлечения, и он ложился на пол в своей квартире и смотрел в окно на городские огни, или на небо, или во двор. Весной, летом, в начале осени можно было открыть все окна в квартире и переползать от одного к другому, в такие моменты Олег ощущал себя счастливой черепахой.
Так он спокойно прожил несколько лет, пока не случилось вот что.
Все было хорошо, но Олег подспудно знал, что что-то происходит вокруг него, какое-то сгущение, но отгонял нехорошие мыслишки, доотгонялся до того, что звонок риелтора застиг его совсем уже врасплох. «Все, — счастливо сказал риелтор в трубку. — Еле тебя нашел». «Выселяться, да?» — упав и голосом, и духом спросил Олег. «Да, — сказал риелтор. — Тут такое дело, я исхитрился ведь продать лилипутам квартирку эту. Сдавать ее головняк был, ты же знаешь, чем меньше народу, тем меньше проблем, а продать я ее давно хотел, но все некому было, а они вот согласились». «Круто», — сказал Олег, хотя радости за риелтора совсем не чувствовал. Странно, он совсем не бедствовал, переезд для него больше не был делом срочным и разорительным, но отчаяние, какое он испытал, было гораздо сильнее, чем в тот невезучий день. Ему сразу же захотелось повеситься, хотя вешаться было не из-за чего. Риелтор брызгал радостной слюной, готовясь переварить хорошую сделку, а Олег думал, что еще бы пару месяцев, и у него хватило бы сил, чтобы заплатить первый взнос по ипотеке, хотя, если брать в расчет площадь и отделку, купить у него хватило бы сил совсем не такую квартиру, он справился у риелтора о деньгах, которые собирались уплатить лилипуты, и убедился, да, совсем не такую и не эту квартиру, что главное. Он знал, что второй такой нет. Они, то есть веселый риелтор, печальный Олег и неизвестно как настроенные лилипуты, договорились, что встретятся под Олеговой крышей в один из выходных дней. Олег стал готовиться к встрече с таким чувством, будто был комендантом и должен был отдать осаждающим ключ от крепости, сразу на него навалилась такая усталость, у какой не было физических причин. Он не искал нового жилья, будто надеясь на что-то, и только отмечал про себя, сколько дней осталось до встречи. И вот этот день и этот час настал. Олег сел, свесив ноги в прихожую, в руке он подкидывал такие ставшие своими ключи, рядом с ним лежал сотовый телефон, по которому риелтор все пробирался по пробкам и становился все ближе, а Олег желал ему смерти. Это походило на историю про гроб на колесиках. «Я уже на районе», — говорил риелтор. «Я уже выезжаю на улицу», — говорил риелтор. «Я вот здесь поворачиваю, ты не торопишься?» — говорил риелтор. «Я подъехал». «Я вхожу в подъезд». «Я поднимаюсь в лифте». Но и трос лифта под ним не оборвался. «Все, открывай», — сказал риелтор. «Открываю», — сказал Олег бодрым голосом, какой бог знает чего ему стоил. Он открыл дверь, но никого за дверью не было. «Вы где?» — спросил Олег. «Я на пороге», — сказал риелтор. После некоторого замешательства и перепалки риелтор стал угрожать открыть дверь своим ключом. «Да открывайте, я уже сам открыл, теперь ваша очередь», — сказал Олег с сарказмом и некоторой долей мистического ужаса, который проистекал из того, что Олег еще не понял, что происходит. «Ладно», — позлорадствовал риелтор, в трубке послышалась возня, всяческие риелторские кряканья, сопровождавшие верчение деталей замка ключами, потом риелтор спросил: «А ты где вообще, ты тут вообще жил? Тут пылью все заросло, от меня вон кошка какая-то только что в открытую форточку сбежала. Это что? А? Это как?» «Вы мне вообще какую квартиру сдавали? — спросил Олег. — В смысле адрес квартиры какой был?» Риелтор назвал адрес. Дом и квартира этого адреса совпадали, улица не совпадала, кто-то перепутал улицу, или риелтор по своей нетрезвости, или же Олег, пока пытался уложить риелтора спать, пока добирался, пока зигзагами уходил от запавшего на него хореографа. «А ты в какой живешь?» — спросил риелтор.