— Следи за моей рукой, — сказал Тегумай. — Помнишь, как олень, перед тем как убегать, делает три маленьких прыжка — вот так? — И он три раза описал пальцами дугу, и Таффи кивнула. — Увидишь такой знак — значит, мы встретили оленя. А если я покачаю вверх-вниз указательным пальцем — это кролик.
— Ну да, кролик так и бежит, — сказала Таффи и тоже покачала указательным пальцем.
— Белка — подъём по крутой спирали.
— Ага, как белка карабкается по стволу. Понятно, — сказала Таффи.
— Выдра — долгий, ровный, прямой взмах рукой — вот так.
— Угу, как выдра плавает в пруду, — сказала Таффи.
— А для бобра — словно я кого-то шлёпаю ладонью.
— Как бобр шлёпает хвостом по воде, когда испугается. Понятно.
— Это всё не табу. Это просто Знаки, чтобы ты знала, на кого я охочусь. А вот когда я показываю «стой-замри», ты обязательно должна заметить, потому что это важное табу.
— Я тоже могу наложить табу «стой-замри», — сказала Тешумай Тевиндро, которая сшивала оленьи шкуры. — Например, на тебя — если ты слишком разгуляешься перед сном.
— А если я его нарушу? — спросила Таффи.
— Нарушить табу можно только случайно.
— Ну, допустим, я его случайно нарушила, — сказала Таффи.
— Тогда ты останешься без своего ожерелья. Тебе придётся вернуть его Большому вождю, и тебя будут звать просто «Таффи», а не «дочь Тегумая». Или мы даже поменяем тебе имя на Шалунай Табумзуллай — «Скверная-девочка-которая-не-умеет-соблюдать-табу», — и может быть, даже не будем целовать тебя на ночь и по утрам.
— Хм! — сказала Таффи. — Что-то мне эти табу совсем разонравились.
— Ну, тогда верни ожерелье Большому вождю и скажи, что снова хочешь быть маленькой, о Единственная дочь Тегумая! — сказал её отец.
— Нет, — сказала Таффи. — Лучше ещё что-нибудь расскажи про табу. А можно мне ещё другие свои-и-больше-ничьи табу — только те, Особые, от которых бывают судороги и корчи?
— Нет, — ответил папа. — Ты ещё не доросла до табу, от которых с людьми делаются судороги. Пока тебе хватит и этого розового ожерелья.
— Тогда расскажи мне ещё про табу, — попросила Таффи.
— Я хочу спать, доченька. Сейчас я наложу табу Тишины на любые разговоры со мной — до тех пор, пока солнце не сядет вон за тот холм; а вечером мы пойдём и попробуем поймать пару кроликов. Иди к маме, она тебе расскажет про другие табу. Какое счастье, что теперь ты девочка-у-которой-есть-табу и тебе ничего не нужно повторять дважды!
Таффи тихо разговаривала с мамой, пока солнце не опустилось за тот самый холм. Тогда она разбудила Тегумая, они собрали охотничьи принадлежности — каждый свои — и отправились в лес. Проходя через свой маленький садик перед Пещерой, Таффи сняла ожерелье и повесила на розовый куст. Вокруг её садика вместо ограды лежали белые камни, но Таффи хотела, чтобы все проходили мимо розы, как будто там взаправдашняя калитка; и всё племя об этом знало.
— Кого это ты хочешь поймать? — спросил Тегумай.
— Увидим, когда вернёмся, — ответила Таффи. — Большой вождь обещал, что если кто-то нарушит это табу, то будет здесь сидеть, пока я не выпущу.
Они прошли по лесу, перебрались через реку Вагай по упавшему дереву и полезли на вершину лысого холма, где в папоротниках было полным-полно кроликов.
— Не забывай, что теперь ты девочка-у-которой-есть-табу, — сказал Тегумай, когда Таффи, вместо того чтобы выслеживать кроликов, стала носиться туда-сюда и задавать вопросы; он сделал знак «стой-замри» (мы с тобой знаем это табу — правда, моя радость?), и Таффи замерла, словно превратилась вдруг в каменную глыбу. Она как раз наклонилась завязать шнурок, да так и застыла со шнурком в руке (мы с тобой знаем такое табу, ты и я), и не сводила глаз с папы, как и положено во время табу «стой-замри». Наконец Тегумай, который был уже далеко, обернулся и подал знак «отомри». Таффи бесшумно двинулась вперёд через папоротники, по-прежнему следя за папиной рукой, и тут перед ней выскочил кролик. Таффи уже замахнулась своей палкой-швырялкой, как вдруг увидела, что Тегумай подал знак «стой-замри», и застыла с занесённой палкой и разинутым ртом. Кролик побежал в сторону Тегумая, и тот его поймал. Потом Тегумай подошёл к Таффи, поцеловал её и сказал:
— Вот это, я понимаю, настоящая дочка! Знаешь, Таффи, теперь с тобой охотиться не так уж и плохо.
Они пошли дальше, и очень скоро выскочил ещё один кролик. Тегумай его не заметил, зато заметила Таффи — и поняла, что если Тегумай его не спугнёт, кролик побежит в её сторону; и она подняла руку, сделала кроличий знак (чтобы папа понял, что она не шутит) и наложила табу «стой-замри» на своего папу. Да, моя радость, на своего собственного папу!