Читать онлайн "История противостояния: ЦК или Совнарком" - Войтиков Сергей Сергеевич - RuLit

История создания и становления советской политической системы изучена в трудах Е. Г. Гимпельсона[12] и Б. В. Павлова[13], большевистской партии – И. И. Минца[14], Г. А. Трукана[15], Л. Шапиро[16], В. П. Булдакова[17], С. А. Павлюченкова[18], Э. Карра[19], А. Рабиновича[20], номенклатуры – М. С. Восленского[21], Т. П. Коржихиной и Ю. Ю. Фигатнера[22], М. В. Богословской[23], становления и развития советского государственного аппарата управления – Е. Г. Гимпельсона[24], Т. П. Коржихиной[25] и В. Б. Макарова[26], большевизации Советов в 1918 г. – Н. Н. Виноградова[27], Т. В. Осиповой[28], С. С. Хесина[29], Совета народных комиссаров – М. П. Ирошникова[30], А. А. Искандерова[31], А. Е. Ненина[32], С. В. Леонова[33] и, главное, в виртуозном источниковедческом исследовании Э. Б. Генкиной[34], Совета рабочей и крестьянской обороны – С. В. Липицкого, С. П. Короткова[35], А. Л. Кубланова[36] и автора настоящей книги[37], ревкомов как чрезвычайных органов советской власти – Н. Ф. Бугая[38], аппарата большевистского ЦК – Л. А. Малейко[39], Г. Л. Олеха[40], М. В. Зеленова[41], Т. Ю. Красовицкой[42], борьбы за власть в большевистской партии – В. Т. Логинова[43] и В. А. Сахарова (при «позднем Ленине»)[44], О. Г. Назарова («коллективных руководителей» 1920-х гг.)[45], Ю. Н. Жукова[46], О. Н. Кена[47], В. А. Кутузова[48], В. А. Невежина[49] и О. В. Хлевнюка[50] (1930-е гг.), Ю. В. Аксютина[51], А. Н. Дугина[52], Е. Ю. Зубковой[53], А. В. Пыжикова[54], Р. Г. Пихоя (в 1945–1958 гг.)[55] и вашего покорного слуги (в годы Гражданской войны)[56], военного коммунизма – Е. Г. Гимпельсона[57], С. А. Павлюченкова[58], Н. С. Присяжного[59], В. А. Мау[60], В. П. Булдакова и В. В. Кабанова[61], нэпа – Ю. М. Голанда[62], А. К. Соколова[63], М. М. Горинова и С. В. Цакунова[64], кадровой политики большевиков в годы Гражданской войны и в начале нэпа – В. Л. Миловидова[65].

Исследования по истории отечественного партийного и государственного аппарата в настоящий историографический период естественно эволюционировали от истории фондообразователей к исследованию политических институтов Советской России. Уже к концу советской власти было закончено многолетнее исследование Т. П. Коржихиной[66], впервые обобщившее и проанализировавшее становление и развитие организационной структуры и функций государственных органов РСФСР и СССР за весь период Советской истории. Исследователи государственного аппарата Т. Г. Архипова, А. В. Крушельницкий, М. Ф. Румянцева и А. С. Сенин по-новому подошли к изучению организационного устройства центральных государственных органов как совокупности организационной структуры, кадрового состава, функций и основных направлений практической деятельности этих органов[67].

Е. Г. Гимпельсон изучил основные направления становления и эволюции советского государственного аппарата управления в 1917–1930 гг., нарисовал коллективный портрет советских управленцев и партаппаратчиков[68]. Исследователь вернул в историю внутрипартийной борьбы в годы Гражданской войны фактор личности. Именно он стал первым корифеем советской историографии, поддержавшим тезис о том, что осенью 1918 г. влияние Троцкого в партии стало конкурировать с влиянием Ленина[69], и констатировавшим, что в дискуссиях вождей с группой демократического централизма (децистами) и «Рабочей оппозицией» важную роль играла «межгрупповая и межличностная борьба»[70].

Еще в 1990 г., анализируя американскую историографию вопроса, исследователь С. В. Леонов выдвинул ряд важных тезисов о государственном строительстве: появление новых функций у государственной власти как орудия построения социализма; иная структура самого государства, костяк которого уже в 1919 г. составил партийный аппарат; чрезвычайная идеологизация советской государственности»[71]. В последующих трудах выдвинутые в рецензии тезисы были разработаныавтором более подробно[72]. В своей монографии о рождении Советской империи С. В. Леонов поставил вопрос об эволюции высших государственных институций Советской России в годы Гражданской войны, в частности об утрате реальных полномочий ВЦИКом и др. Исследователь выдвинул тезис о «генетической» связи Советского государства с самодержавием, что отчасти проявилось в гипертрофированной роли государства, ставшего в 1930-е гг. тоталитарным[73].