— Тогда зачем они едут туда?
Пэтси нахмурилась:
— Откуда я знаю. Наверное, потому что они выросли вместе. Они знают друг друга с детства.
Меган прыгнула со скамейки, подставила свое лицо снегу, который покрывал их с головы до ног.
— Что ж, Пэтси, когда я стану богатой и знаменитой, я пришлю за тобой свой автомобиль и тебя отвезут в мой особняк, где мы отпразднуем Рождество.
Они опять начали пихаться, толкаться, прыгать и драться.
— Да, давай присылай. Только я не стану ждать до смерти, пока ты разбогатеешь и станешь знаменитой. Я выйду замуж за какого-нибудь старичка, который скоро умрет с моей помощью и оставит мне несколько миллионов, так что я сама смогу пригласить тебя и твоего бедного мужа и твоих бедных детей к себе в гости, чтобы ты посмотрела, как живут люди.
Вдруг раздался громкий, пронзительный крик и свист. Пэтси подняла голову и увидела старшего брата Карла, который высовывался из окна их квартиры:
— Эй, ты, глупышка, давай-ка быстренько поднимайся сюда. Мы уезжаем через несколько минут. Пошевеливайся.
Пэтси подождала, пока он закрыл окно, затем сказала тихим голосом:
— Чтоб ты сдох, подонок.
Они вместе подошли к подъезду дома.
— Что ж, веселись в компании богачей. Смотри, правильно пользуйся вилками и ложками. Не роняй ничего на пол. Не клади локти на стол и не плюй в суп.
— По крайней мере, мне не надо будет мыть посуду.
— Слушай, за меня это делают младшие двоюродные сестры.
— А за меня слуги.
Они немного поиграли в свои игры, пока Карл опять не начал свистеть из окна.
— Счастливого Рождества.
— Счастливого Рождества.
Глава 5
Мири О’Брайн было тридцать пять лет, и она должна была родить пятого ребенка, когда узнала, что ее отец умер. Ее сестра Риа, которая была на год старше и являлась единственной связью с семьей, пришла к ней и рассказала об этом. Отец был уже очень стар, он был прадедушкой, похоронившим четверых своих детей в буквальном смысле этого слова, а Мириам — в переносном. Он также пережил двух своих жен и многих родственников. Его третья жена пережила его.
Мири понимала, что, по мнению отца, вся жизнь была стремительным путешествием к ранней смерти. Шестой ребенок и четвертая дочь в семье, в которой было восемь девочек и восемь мальчиков, Мириам должна была выполнять все обязанности по дому.
Она стирала одежду, вытирала пыль, делала уборку, помогала готовить. Никто не понимал и всем было наплевать, что она способная ученица в школе и хорошо училась, начиная с первого класса и по восьмой. Она никому не говорила, что у нее есть способности, так как знала: в ее семье, равно как и в других семьях, живущих в Истсайде, никого не интересовали школьные успехи. Было важным, чтобы ты быстренько подыскала себе работу и вносила бы свою лепту в семейный котел.
Вследствие того, что Риа первая закончила высшую школу, где научилась печатать на машинке, а также стенографированию и бухгалтерскому делу, Мириам было легче — она последовала примеру сестры. Но ей хотелось чего-то другого. Она ждала и прикидывала, и молилась Всевышнему. Тому, Кто всемогущ и грозен до такой степени, что даже Его имени нельзя было называть всуе. Мири молила Его, чтобы дал ей мудрости и храбрости сообщить матери, которая потом рассказала бы отцу, что она хочет стать медицинской сестрой.
У Мириам имелась необходимая информация, она написала заявление, собрала все нужные справки и характеристики. Она обладала соответствующей подготовкой, у нее было сильное желание овладеть этой профессией. Единственное в чем она нуждалась, это разрешение. Ну, и деньги, необходимые для обучения. Она об этом подумала. Она будет продолжать работать нянькой в семьях и вечером еще подрабатывать в магазине «Мойзе». Возможно, удастся устроиться в больнице. Ей будут платить стипендию.
Ее мать, постоянно беременная женщина, с круглым, озабоченным лицом и руками, которые вечно были чем-то заняты — она то готовила, то занималась уборкой, то чистила одежду, то шила, то стирала, одевала сына или дочь, гладила, причесывала кого-нибудь, заплетала косы, делая все, не вкладывая в свои действия ни грамма любви, — ее мать сама нуждалась в помощи, и ей не до чужих забот. Как могла Мириам спрашивать ее о таких вещах? Лицо матери было всегда беспокойным, она постоянно ждала, что вот-вот должно случиться какое-то несчастье. Двое ее детей умерли от воспаления легких, она знала, что такое несчастье. Почему Мириам спрашивает ее о чем-то далеком? Она же еще совсем девочка. Разве это честно?