Этого не может быть… они должны быть моими противниками в другой раз. Тогда… может быть это Ошино?
Неужели он, сохраняя видимость нейтралитета, на самом деле тайно наблюдал за мной — совсем как наставник главного героя сенен-манги!
Не помню, когда это я успел стать твоим учеником!
Однако я был рад этому… стоп.
Похоже, я все неправильно понял, потому что этот кто-то не Ошино. Чтобы лучше видеть в тени школьного здания, я подобрался поближе, и, наконец, мои глаза разглядели наблюдателя.
Я с изумлением уставился на нее.
Это была Ханекава Цубаса.
— Э-э-э?..
Э-э-э?
Почему… она здесь?
Неужели она следила за мной?
Я оставил следы?
А ведь я так грубо прогнал ее…
Я был настолько озадачен, что просто оцепенел и стоял на месте как вкопанный. Решив, что я узнал ее даже с такого расстояния, Ханекава двинулась мне навстречу.
Шустро.
Кажется, я даже слышу звук ее шагов.
У-ух…
Да она в три раза страшнее Драматурга.
Почему я так боюсь ее?.. Потому что это Ханекава?
Правильная ученица, староста среди старост, Ханекава Цубаса.
— Что это сейчас было? — внезапно произнесла она.
Похоже, что ее настрой не позволит мне и дальше изображать из себя идиота, чем я занимался, пока она подходила ко мне.
Меня видели…
Она видела… абсолютно все.
Вообще-то, даже если она видела только последнюю минуту, это уже выходило за рамки обычного… когда я поднял валик одной рукой.
— Я отправилась на твои поиски. На мгновение мне показалось, что я тебя потеряла, однако потом увидела эту сумку перед школьными воротами.
Говоря это, она показала мне сумку, которую держала в правой руке. Это была определенно та сумка, которую я оставил у школьных ворот, и в которой лежали руководство по айкидо, учебник по бейсболу и справочник классической музыки.
— Я сомневалась, в школе ли ты — тебе ведь надо было перелезать через ворота.
— …
Несмотря на свою правильность, она была весьма агрессивна.
Однако, оставив книги за воротами, я совершил большую глупость. Не могу поверить, что события приняли такой оборот всего лишь из-за этой ошибки, хотя откуда мне было знать…
— Скажи, Арараги-кун… Хоть я была далеко и плохо видела, но ты же делал что-то невероятное?
— Это не твое дело… — собравшись с духом, произнес я.
Черт.
Добыв ногу Киссшот, я подумал, что одной проблемой стало меньше, и, похоже, сразу расслабился… и вот опять.
Мне снова придется делать Ханекаве больно.
— Лучше ответь, почему ты преследуешь меня? Я не понимаю. Я же сказал тебе не ходить за мной, не беспокой меня своей игрой в дружбу.
— Арараги-кун, ты бы никогда не сказал ничего подобного.
Глаза Ханекавы… они пугали меня.
Они не были такими холодными, как глаза Киссшот, но они словно видели меня насквозь.
Это были острые, проницательные глаза.
Эти глаза заставили меня осознать всю свою поверхностность.
— Я прошу прощения за то, что тебе пришлось сказать это, но ведь дело в том, что тебе приходится говорить эти слова против своей воли?
Ханекава протянула мне сумку, которую она несла в правой руке.
Я взял ее.
Если она пришла просто вернуть потерянные вещи, то после этого обмена все будет кончено.
— Я поздно это поняла, извини.
Тем не менее она продолжила:
— В таком случае, я хочу помочь тебе.
— Не будь такой назойливой… — ответил я напряженно. — Не стоит копать так глубоко, мне просто было скучно с тобой. Я хочу быть один.
— Не верю. Ты не мизантроп и ты не зол на весь мир, уж это-то я могу сказать точно. Арараги-кун, похоже, тебе нравилось разговаривать со мной.
— Это потому, что мне нужны были твои деньги!
— Но моя семья не настолько богата!
— Тогда мне нужна была твоя Дакара11!
— Если тебя мучает жажда, просто скажи об этом!
Я прикусил язык12.
— Я хотел сказать, мне нужно было твое тело13!
— Так все-таки «Дакара» или тело, что именно?
— Тело! — закричал я.
Я больше не отдавал себе отчета о том, что я говорю.
— И поэтому, если ты покажешь мне свои трусики еще раз, я помирюсь с тобой!
— Понятно.
Ханекава была удивительно спокойна.
Она не возмущалась и не хмурилась.
Совершенно непринужденно она задрала свою юбку.
И затем показала мне свое нижнее белье.
На ней были эротические темно-серые трусики.
Их дизайн был очень прост, без рисунков и орнаментов, но именно из-за этого они имели свою особую привлекательность, присущую только необработанному материалу.
— Удовлетворен? Ты их хорошо рассмотрел?
— …
— Если хочешь, я могу и блузку снять.
Ханекава…
Тихо произнесла это, с задранной кверху юбкой.
Ах.
В этот момент… в первый раз я, наконец, захотел узнать Ханекаву поближе.
Мы встретились друг с другом.
Да.
Она хороший человек, но это не единственная причина.
Она сильная.
Такие люди как я ей не ровня.
— Пожалуйста, прости меня за все, что я тебе наговорил.
Я поклонился ей так сильно, как только смог.
Ханекава все еще стояла, задрав свою юбку, но, естественно, я поклонился не для того, чтобы получше разглядеть ее белье.
Я поклонился для того, чтобы извиниться перед ней.
И для того, чтобы произнести свою просьбу:
— Пожалуйста, будь моим другом.
009
Прежде, чем объясняться с Ханекавой, мне необходимо было завершить пару дел, да и поздняя ночь — не лучшее время для дружеских разговоров. Девушка оказала мне неплохую услугу, добровольно отправившись домой.
Я пообещал ей рассказать все следующей ночью.
Когда я вернулся в привычные школьные развалины, Ошино там не было, но я доложил ожидавшей меня в классе на втором этаже Киссшот, что преуспел в возвращении ее правой ноги.
— Отлично, — произнесла она. — Ну, став моим подчиненным, ты, конечно же, получил мою силу. Вампиры вроде Драматурга тебе не ровня.
— Думаю, он был весьма умным противником… Понимал, когда нужно сдаться.
— Хм. Это из-за того, что среди этой троицы Драматург был самым проницательным. Я не хочу пугать тебя, но оставшиеся двое не будут такими сговорчивыми.
— То есть…
Эпизод. Тот парень, который держал на своем плече гигантский крест — он выглядел довольно опасно. А еще и похожий на священника Палач.
В нем есть что-то омерзительное.
Такое впечатление он на меня произвел.
— В любом случае, прямо сейчас ты должен радоваться, поскольку ты стал на один шаг ближе к человеку.
— Серьезно?..
Спасибо.
Однако у меня было противоположное впечатление — как будто я еще дальше отдалился от людей…
— Хоть Драматург и был нечеловечески силен, я регенерировал быстрее. Сколько жизней у меня в запасе?
— Кто знает, — ответила Киссшот. — Не проверив это на практике, не могу сказать наверняка.
— Как будто я буду это проверять!
Вот так.
Пока мы вели эту беседу, которая выглядела как подведение итогов и празднование победы, наступило раннее утро. Я уже начал засыпать, когда вернулся Ошино.
Он был одет в свою привычную гавайскую рубашку.
Мне показалось, что рисунки на всех его вещах был какими-то психоделическими, как будто он выражал этим свою жизненную позицию.
Когда я увидел его в первый раз на том перекрестке, он был с пустыми руками, и я не знал, кто и когда удовлетворял ежедневные потребности Ошино в предметах первой необходимости. Почему-то создавалось впечатление, что он занимается автостопом.
— Послушай, я тут подумал. Твоя одежда никогда не пачкается, как же так?
— Вообще-то одежда вампира — словно часть его тела.
Этот вопрос задал человек, чей левый рукав развеял по ветру Драматург. К сожалению, я ничего не мог поделать с тем, что сейчас походил на какого-то рок-исполнителя. Ответившая мне Киссшот была одета в свою обычную одежду.