Драматург был первым бэттером, Эпизод сказал, что порядок не имеет для него никакого значения.
А затем Палач предпочел быть последним отбивающим.
— Не то чтобы я загадывал настолько далеко. Просто Эпизод-кун отдал право выбора мне, его начальнику, и Драматургу-сан. Драматург-сан решил быть первым для того, чтобы получить награду. Ах, нет, я вспомнил, Драматург пытался сделать тебя своим товарищем, верно? Следовательно, он, должно быть, думал, что иначе ты будешь побежден мной или Эпизодом-кун до него. Вообще я не пытался сделать так, как ты говоришь, но даже если бы кто-то другой уничтожил Хеартандерблейд-сан, это пошло бы на пользу моей церкви.
— Ты хотел победить малой кровью.
Я уверен, ты выплачивал вознаграждения.
Тогда в чем же заключается твоя цель?
Если целью Драматурга было либо вознаграждение, либо приглашение, для Эпизода вознаграждение было второстепенным по сравнению с личными чувствами, поэтому он не интересовался очередностью. А как насчет Палача?
Нет нужды спрашивать его об этом.
Это его убеждения.
— В общем, меня все устраивает. Я не тот, кто боится трудной работы. Для того, чтобы изменить этот мир к лучшему, я не буду избегать тяжелого труда.
«Бесполезная болтовня продолжалась слишком долго», — сказал Палач.
Действительно, он был очень разговорчив.
Он может быть болтливым человеком от природы, его длинный язык, я бы сказал, хороший признак его беспечности.
Есть два способа победить противника, который превосходит тебя.
Победить, воспользовавшись его халатностью, или победить, заставив его нервничать.
Не важно, как много я думал об этом, на этот раз возможен только первый вариант.
Я победил и Драматурга, и Эпизода, действуя таким образом.
Кроме того…
Палач сейчас немного расслабился.
Даже если у него и нет слабых мест, он беспечен.
У меня есть шанс на победу.
Но для того, чтобы сделать это…
Для того, чтобы сделать это, я должен отбросить всю свою человеческую сущность.
— Ханекава.
Я проигнорировал слова Палача и позвал Ханекаву, которая висела в его руке.
— Все в порядке.
Ханекава не могла ответить.
Потому что она практически не могла дышать.
Она могла только смотреть на меня.
Я продолжил:
— Я обязательно спасу тебя.
— Какое занудство, — произнес Палач спокойным голосом. — Я не настолько терпелив и не в настроении позволять вам играть в школьных друзей. Бог, который говорит со мной, сказал, что пора начинать.
— Начинать… хех, — сказал я, стоя лицом к Палачу. — Что же мне делать? Пока ты держишь Ханекаву в заложниках, я ничего не могу сделать. Кроме того, я вообще не собираюсь ничего предпринимать. Я буду выполнять твои указания, в данной ситуации битва невозможна.
— Бог, который говорит со мной, сказал следующее — как только начнется поединок, ты должен поднять обе руки и сказать: «Я сдаюсь». Другими словами, исход сражения будет ясен сразу же после начала.
— Я понимаю, — я кивнул без раздумий.
У меня даже не должно быть причин раздумывать.
— Поэтому отпусти Ханекаву.
— Это будет слишком удобно для тебя, значит, я ни за что это не сделаю. Освобождение заложника произойдет только после окончания поединка. Я что, похож на идиота, который способен выбросить свое оружие в разгар боя?
Это тоже… слово Бога?
Не смеши меня.
Ханекава — это оружие?
Она другая.
Она отличается от тебя или от меня.
Ты недостоин даже того, чтобы просто прикасаться к ней!
— Арараги-кун! — сдавленно закричала Ханекава
В то время, как ее шея выглядела так, словно сломается в любую секунду.
В то время, как ей угрожали уничтожением мозга.
Тем не менее, она прокричала.
— Не беспокойся обо мне!
— Да как же я могу?.. — крикнул я в ответ.
И это послужило сигналом к началу боя.
Разумеется, Палач не стал двигаться, он вообще ничего не сделал. Он только слегка приоткрыл свои раскосые глаза и просто рассмеялся в мою сторону.
Он всего лишь издал громкий смех.
Не желая слышать этот смех, я продолжал кричать.
— Я же говорил тебе, что не хочу становиться человеком за твой счет…
А затем…
— Ведь если я никогда больше не смогу тебя увидеть, мне нет никакого смысла вновь становиться человеком!
Мне даже не пришлось поднимать руки.
В одно мгновенье исход поединка был решен.
Как и говорил Палач.
— Э?..
Я просто… победил.
Я отбросил тело Палача со всей своей силы, и в то же время сумел вырвать Ханекаву из его рук.
Это было просто.
Это было невероятно просто… и удобно.
— Т-ты! Какого черта! — заорал Палач. — Неужели это сила вампиров?
— Неверно. Это сила дружбы.
Тем не менее, расстояние между мной и тем человеком было немногим более 10-ти метров.
Палач не позволил бы мне подойти поближе. Кроме того, даже если бы я бросил ядро или ролик, он мог использовать Ханекаву в качестве щита.
Поэтому… оставаясь на месте…
Оставаясь на месте, я уменьшил эту дистанцию.
Я трансформировал свое тело.
— В манге Gakuen Inou Batoru нет такого героя.
Такое невозможно в принципе.
Подобно Драматургу, который превращал руки в волнистые клинки, я трансформировал свои руки в растения и вытянул их вперед настолько далеко, насколько это было возможно. Я пробовал много раз, но, в конце концов, так и не смог представить себе образ вытягивающегося за короткий промежуток времени тела, поэтому я переключился на другой образ, в котором я заменил тело растениями.
Я спец по растениям.
Поскольку я каждый день думал, что хочу стать овощем.
Естественно, я никогда не думал, что хочу стать монстром, но, несомненно, все обернулось именно так.
Я думал, что даже если мы оба являемся вампирами, я не смогу делать то, что делал Драматург, но Ошино меня разубедил.
— Ты можешь бегать по стенам, ты можешь прыгать на .
Потом он сказал:
— Ты в состоянии, по крайней мере, трансформировать свое тело, это ведь то же самое. Крабы роют норы, заменяющие им панцирь, тебе же нет необходимости держаться за образ человеческого тела. Это будет совершенно неожиданный для Палача трюк, ведь он считает тебя новичком. Следовательно, сформируй в своем сознании форму, отличающуюся от человеческой, и измени внешний вид своего тела.
«Для меня это невозможно», — ответил я.
Но Ошино сказал следующее.
— Значит, ты просто бросишь старосту-тян?
…
Ты такой раздражающий парень.
Мои руки изменились, но они не превратились в длинные мечи, а скорее напоминали большие деревья, словно тысячелетние деревья на одиноком острове. Они разветвились, пока росли. Кроме того, каждая из ветвей подчинялась моим мыслям, и я мог сгибать их, как хочу.
Толкнуть Палача в грудь.
Схватить руку Палача.
Я даже смог освободить Ханекаву.
Выходящим за рамки обычного.
Это, несомненно, несвойственно человеку.
Я отбросил свою человеческую сущность.
В конце концов, я думал, что не смогу имитировать Драматурга, поскольку я все еще не отбросил человечность, точнее говоря, потому что я не утратил присущий людям здравый смысл.
Для меня, желающего снова стать человеком, это было то, что я не в состоянии сделать.
Так я думал.
Я не мог представить себя кем-то кроме человека.
Однако я очень заблуждался. В конце концов, это было всего лишь заблуждение.
Потому что я уже монстр.
Точно также я вдавил Палача в спортплощадку, обездвижил и заставил заткнуться. Я не знаю, были ли это слова Бога, но я больше не хотел ничего от него слышать, поэтому я связал ему рот побегом и заставил его потерять сознание.
Разумеется, я не хотел убивать его, я был совершенно спокоен.