— В самом деле, я думала, что все не закончится просто массажем груди… Ах, в таком случае, мой первый раз был бы на мате в хранилище спортинвентаря.
— Разве пока еще не слишком рано для таких утверждений?
— Ну, это произошло.
— Если бы!
Девушки сейчас, конечно, самонадеянны, но… безо всяких оснований!
— Но все равно, после того, как ты ужасно дразнил и унижал меня, ты даже и пальцем меня не тронул!
— Вот поэтому я и извиняюсь.
— Если ты извиняешься, так тому и быть. Ха. Я сейчас в таком положении, что если ты извинишься передо мной, я обязана простить тебя. Ха.
— Думаю, меня невозможно простить, но, пожалуйста, извини меня, изящная староста в очках.
— Первый раз в жизни из меня сделали такое посмешище.
— Э?
Из-за груди?
Или из-за очков?
Может быть, из-за старосты?
— Арараги-кун… я настолько непривлекательна?
— !..
Стоп, стоп, стоп!
Не трави меня такими любезными словами!
— Дело в том, что если бы я помассировал сейчас твою грудь, то, возможно, я бы жалел об этом всю оставшуюся жизнь!
Я могу пожалеть и о том, что не погладил твою грудь.
Но в данном случае я предпочитаю жалеть о несделанном, нежели о сделанном!
— Могу ли я вместо этого помассировать твои плечи?
— Плечи?
— Да. Плечи. Я хочу помассировать тебе плечи.
— Ну ладно.
Мы пришли к согласию.
Я начал массировать ее плечи.
Ого, они совсем не жесткие.
Я слышал, что при плохом зрении плечи часто становятся неэластичными, но с ней все в порядке. В таком случае, даже если я, не имеющий никакого опыта, буду ее массировать, не произойдет ничего плохого.
Разумеется, у нее отсутствуют мышцы в этих местах.
Я четко и ясно ощущаю очертания костей, это ключицы?
Ух…. Вот и все.
Стоп, стоп, пока нет.
Не менее 60-ти секунд.
— Финиш. Спасибо тебе.
Массируя ее плечи, я под конец поблагодарил ее.
Я такой услужливый человек.
— Этого достаточно?
— Д-да. Продолжение через Интернет.
— Как будто ты можешь делать массаж через Интернет.
— Ну, тогда продолжение в следующем семестре.
— Ага. Так-то лучше, — кивнула Ханекава.
Ее косички при этом покачнулись.
— Ты так далеко зашел с девушкой.
Как только я убрал руки с ее плеч, Ханекава поднялась и пошла туда, где она сидела до этого. Но она не стала садиться, а осталась стоять и обернулась.
— Поэтому не говори мне, что ты собираешься проиграть.
— Я одержу верх39.
Сейчас мне следует вернуться к собственному стилю речи. Похоже, все это время я продолжал использовать вежливые обороты в разговоре с Ханекавой.
Но дело не только в этом.
Я могу сказать четко и ясно.
— Я выиграю40.
Я могу это произнести.
— Даже ценой твоей груди!
— Вообще-то, лучше бы ты опустил эту часть фразы.
Произошла небольшая перемена настроения.
Ханекава сказала: «Ну ладно». И прочистила горло.
А затем она произнесла:
— Это последняя битва.
— Да, это последний акт Gakuen Inou Batoru.
И как только я это сказал…
Снаружи раздался ужасный грохот.
017
Киссшот Ацеролаорион Хеартандерблейд.
Железнокровный, теплокровный, хладнокровный вампир.
Легендарный вампир.
Убийца Кайи, Король Кайи.
Она — вампир.
У нее ослепительные золотые волосы и роскошное платье. Прекрасный вампир, настолько прекрасный, что кровь стынет в жилах. Мне больше нечего сказать.
Достаточно лишь того, что она, чьим подчиненным я являюсь, мой последний противник.
— Киссшот…
Я снес баррикаду взмахом руки и открыл дверь хранилища. Снаружи уже село солнце, и она стояла посреди спортплощадки.
Земля под ее ногами была вся в трещинах.
Должно быть, из-за ее приземления.
Строго говоря, она погрузилась в землю по щиколотки.
На спине Киссшот не было тех, похожих на нетопыриные, крыльев. Будучи ее подчиненным я инстинктивно догадался, что ей понадобился всего лишь один прыжок, чтобы добраться сюда.
Она дождалась заката.
А затем прыгнула ко мне.
Все-таки это просто невероятно. Делая точно такой же прыжок с места, я прыгнул всего на , а Киссшот с легкостью исполнила прыжок на несколько километров.
Разумеется, в прошлый раз я не стремился побить рекорд, а всего лишь хотел приземлиться в яме с песком, так что такое сравнение не совсем уместно. Но если бы меня попросили прыгнуть от руин школы досюда, то я вряд ли бы смог провернуть такое.
Я закрыл за собой железную дверь хранилища.
Оставив Ханекаву внутри.
Пусть для Киссшот эта дверь и не является преградой, просто мне так гораздо спокойнее.
«Ничего не говори», — прошептал я через дверь.
А затем шагнул вперед.
В сторону Киссшот.
— Привет.
Поприветствовав ее, я подошел к ней.
— Я и не думал, что ты окажешь мне услугу, придя сюда.
Я решил, что это лучшая защита.
Выбор места и времени.
В отличие от предыдущих схваток, когда я противостоял Драматургу, Эпизоду и Палачу, сейчас нет ни Ошино, ни его посредничества.
Мне ничего не остается, кроме как провести переговоры самостоятельно.
Однако мы оба вампиры.
Хозяин и слуга, ее подчиненный.
Она появилась почти сразу после захода солнца — а это значит, что мои намерения и поступки абсолютно прозрачны для нее.
Где я.
О чем я думаю.
Этого я не могу от нее скрыть.
Взгляд Киссшот был холоднее обычного. Первым делом, она вытащила свои ноги из земли: сначала правую, а потом левую.
После этого…
— Всего один раз, — сказала она. — Слуга. Пока светило солнце, я осознала твои чувства, я поняла, почему ты так разозлился. Я боролась со сном и размышляла об этом. Думаю, я была бесчувственной. Я оказала слишком мало уважения тебе, бывшему человеку. Поэтому всего один раз я преклоню перед тобой голову.
— …
— Вернись ко мне, — сказала Киссшот.
У нее был прекрасный голос.
Этим чарующим голосом она околдовывала меня.
— Живи рядом со мной. Ты спас мне жизнь. Хоть ты и странный парень, но я думаю, что благодаря этому, я смогу жить вместе с тобой. Не становись человеком, разве ты не хочешь жить со мной вечно?
— Я отказываюсь.
Я посмотрел в холодные глаза Киссшот.
Я собрал волю в кулак и произнес эти слова:
— Ты питаешься людьми. Для меня этого достаточно.
— Если ты знал об этом, то почему спас меня? Почему ты не позволил мне умереть?
— Киссшот, я ничего не знал…. Нет…
Я потряс головой.
— Все не так, я понял это с самого начала, но я просто закрывал на это глаза. Думаю, я хотел умереть ради тебя. Иначе говоря, я дал тебе разрешение кого-нибудь съесть. Но я никогда не предполагал, что в результате моих действий погибнет другой человек. Мои действия были великодушны, но в корне неправильны.
Я не против умереть…
Но мне не нравится, когда умирают другие.
Если подумать, мои мысли эгоистичны.
Невозможно точно охарактеризовать мои идеи.
— Я предполагала, что ты ответишь именно так, — сказала Киссшот, улыбаясь во весь рот. — Я хотела услышать от тебя эти слова.
— Киссшот…
— Теперь мои сомнения развеялись, слуга. Хоть я и догадывалась об этом с самого начала, но теперь я полностью осознала, что ты именно такой человек.
— Какой именно?
— Твоя доброта ко мне будет длиться до тех пор, пока у меня будут неприятности, я чувствовала это. Я подозревала, что ты потеряешь ко мне интерес, как только я верну свой истинный облик.
Эти слова Киссшот были еще острее.
— Ты спас меня не потому, что это была я. Ты бы спас любого, у кого были бы неприятности.