Излагая монолог-молитву Дмитрия Донского перед сражением, «Сказание» упоминает Ярослава Мудрого и Александра Невского. Причем образ*прадеда», князя Александра, неоднократно встречается в этом памятнике. При решении вопроса о переправе русского войска через Дон для сражения с Мамаем некоторые военачальники напомнили Дмитрию Ивановичу о Невском: «Александр, Неву реку пе-решед, короля победи». Итак, «Сказание* осеняет именем Александра Невского рать князя Дмитрия, вступающую в смертельный бой с заклятым врагом Руси.
Но вот одержана победа над полчищами Мамая на Куликовом поле. Князья и воеводы, разыскав раненого Дмитрия Ивановича, обращаются к нему со словами: «Радуйся, о вседрагии наш княже, вто-рый Александр и Ярослав новый, победитель врагом нашим».
В одном иллюстрированном экземпляре «Сказания» эти слова переданы так: «Радуйся, княже наш, первый еси Ярослав, новый Александр, победитель врагом».
Есть еще один эпизод в этом источнике, опять-таки (-вязанный с именем Александра Невского. После разгрома рати Мамая, согласно обычаю, Дмитрий Донской благодарит небесные силы за победу и при этом упоминает Александра Невского, который нанес поражение «хвалящемуся Римскому королю Магнушу».
Между прочим, в многочисленных русских летописях встречается весьма интересный документ под названием «Рукописание Магну-ша, короля Свейскаго» (то есть шведского). Это как бы завещание потомкам, и завещание знаменательное. Магнус Эриксон (лицо реальное) вспоминает о неоднократных попытках шведских правителей вторгнуться в русские пределы. Все эти войны завершались печально для шведской стороны. Князь Александр Ярославич разбил Биргера на Неве и Ижоре, его сын, Андрей Александрович, также нанес поражение шведам, а сам Магнус был побит новгородцами. В начале и в заключение документа Магнус пишет о том, чтобы шведы никогда больше не дерзали наступать на Русскуьо землю, «а хто наступит, на того огнь и вода».
Вряд ли есть основания относить данное «рукописание^ к подлинным документам шведского короля. Но это литературное произведение в качестве самостоятельного имело широкое хождение в тогдашнем обществе, будучи отражением реальных исторических событий. Его появление связывают с Новгородом, который наряду с Псковом стоял на страже северных и северо-западных пределов Руси.* Рукописание» вошло также в состав многочисленных списков «Хронографов»-своеобразных руководств по всеобщей истории
Рассказывая об эпохе Куликовской битвы, упомянем об одном немаловажном факте церковной истории, прямо относящемся к нашей теме.
Церковные власти в 1380-1381 годах объявили мощи Александра Невского во Владимире, то есть произвели князя в святые. Приобщение князя-победителя к лику святых, как видим, совпало по времени с Куликовской битвой. Такое совпадение трудно считать простой случайностью. Для людей той эпохи было знаменательно и то, что Куликовская битва произошла в день праздника Рождества Богородицы.
«Житие» Александра Невского стало одним из самых читаемых произведений русской литературы средневековья. Этот интерес пережил века. В науке есть мнение, что первоначально возникло жизнеописание Александра Невского в светских кругах общества, где подробно рассказывалось о подвигах князя и его товарищей по оружию на Неве и на льду Чудского озера. И лишь потом это сказание было переработано в духе церковного «жития», из него исключили многие гражданские мотивы, добавили материал религиозного характера, причем со временем последний усиливается в «Житии» Александра Невского.
Религиозная идеология эпохи наложила свой отпечаток и на трактовку личности Дмитрия Донского. А недавно, в связи с празднованием 1000-летия крещения Руси, православная церковь провозгласила Дмитрия Донского святым.
В княжеской среде издавна было популярно имя Дмитрий - в честь Дмитрия Солунского, согласно церковной истории, причисленного к лику хорошо известных на Руси святых. Поэтому вполне закономерен тот факт, что именно в 1380 году икона Дмитрия Солунского была перенесена из Владимира в Москву. Духовный стих о Дмитрии Солунском рассказывает о победе над Мамаем, приписывая исход битвы неземным силам. В дальнейшем, после Куликовской битвы, имя Дмитрий приобретает еще большее значение в московском великокняжеском (позже царском) доме. Оно обычно присваивалось первенцу.
Во многих списках распространилось произведение под названием «Слово о житии и преставлении» Дмитрия Донского.
Автор «Задонщины», произведения, возникшего вскоре после великого сражения, обращаясь к своим читателям, пишет проникнутые трепетной любовью к Родине строки: «Сойдемся, братья и друзья, сыновья русские, составим слово к слову и возвеличим землю Русскую*.
Память о павших в сражениях на Воже и на Куликовом поле отражали синодики (помянники), которые известны с конца XIV века. К сожалению, время не донесло до нас синодиков рядовых церквей, где, без сомнения, были записаны сотни и тысячи оставшихся безымянными героев.