Топфа развел лапами.
— Не знаю. Он сказал: «Пусть они поосторожней» — и все. Говорит, как маги из тюрьмы уберутся, так он в трактир явится, не раньше.
Грогер промолвил:
— Передай ему, что гостя пока не было, но мы ждем, может, заглянет. До утра караулить будем.
Топфа выслушал, кивнул и вразвалку направился к выходу.
— Даррик, открывай окно. Через дверь не пойду: не хватало еще посмешищем среди фюнферов стать!
Когда Топфа исчез, Куксон и Грогер переглянулись.
— Насчет незваного гостя, — проговорил Грогер. — Время к полночи, надо бы обойти трактир, проверить, все ли в порядке.
Куксон кивнул и поднялся.
— Заклятья на двери не дадут тени проникнуть в трактир, — сказал он. — Но она может попасть другим путем. Даррик, — он взглянул на домового. — Все зеркала в трактире завешаны?
— Все. Лично проверил!
— Хорошо, — Куксон протянул Грогеру кожаный ремешок с двумя золотыми треугольниками охранных заклинаний. — Надень. Мы, гоблины, хоть и не способны собственную магию творить, но чужими заклятьями пользоваться можем.
— Охранные заклинания? Думаешь, помогут? — спросил Грогер, застегивая браслет.
Куксон ответил честно.
— Не знаю. У Пичеса тоже имелись, да только его это не уберегло.
Он поправил колпак, проверил застежку своего браслета и продолжил:
— Я так думаю, тень остановили бы старинные заклинания, которые созданы были в то время, когда он жил, да только ими давным-давно уже никто не пользуется. А новые заклятья мастер, видимо, способен разрушать.
— Что насчет охранных заклятий на дверях? — беспокойно спросил Граганьяра.
— На какое-то время они задержат, — ответил Куксон. — Да ты не бойся, мы с Грогером только вокруг трактира обойдем и сразу же назад.
Он взял осколок зеркала и опустил в карман.
— Идем, Грогер!
И гоблины вышли на ночную улицу.
В том, что тень объявится именно сегодняшней ночью, Куксон отчего-то не сомневался. Чувствовал, что тот, кто отдает зеркальному созданию приказы, отправит его за неумирающими обитателями «Стеклянной собаки» и тень не ослушается хозяина, явится. К тому же, ей нужно питаться, чтобы копить силы.
Куксон содрогнулся.
Грогер бросил на приятеля понимающий взгляд.
— Холодно что-то, — пробормотал Куксон.
Он вспомнил, как совсем недавно вот так же ходил вместе с Пичесом. О чем тот говорил? О крае света, кажется…
Куксон сжал зубы, сунул руку в карман, нащупал осколок зеркала, холодный, словно кусок льда.
Обошли дом кругом: тихо, кругом — ни души, вот только на сердце у Куксона было тревожно! Чудилось в тишине что-то зловещее, опасное. Чтобы отвлечься от мыслей, спросил у Грогера:
— Не видели ли твои постояльцы интересных снов?
Грогер смахнул с воротника снежинки.
— Был один человек… — подумав, проговорил он и умолк, внимательно осматриваясь кругом.
— Все спокойно, — сказал Куксон. — Так какой сон этот человек видел?
— Каждую ночь снилось ему одно и тоже: будто мчится он куда-то, погоняет коня, не жалея. Спешит в какой-то город, где ровно в полдень на главной площади казнят его лучшего друга. За пазухой у человека приказ о помиловании и торопится он, чтобы успеть добраться до города до полудня и отменить казнь. Мчится он, но время летит еще быстрее. Добрался он до города, мчится по улицам к главной площади, но уже поздно и никому не нужна бумага об отмене казни. Он опоздал.
Куксон мигом вообразил себе то, что рассказал приятель, даже о зеркальной тени позабыл.
Дошли до крыльца, остановились.
Трактир был погружен во тьму, лишь светились окна, где возле очага охранял Граганьяру храбрый Фирр Даррик.
Куксон первым взбежал по ступенькам крыльца: хотелось как можно скорей убраться с улицы, укрыться за дверью трактира. Оно, конечно, дверь — ненадежная защита от призрачного убийцы, но все же….
В траткире было тихо, горело несколько ламп.
— Все спокойно? — спросил Куксон.
— Спокойно и тихо, как в потухшем очаге. Лично я не волнуюсь совершенно, — отважно заявил Граганьяра, однако цвет пламени говорил совсем о другом.
Фирр Даррик сидел возле очага, поднялся.
— Спокойно, — подтвердил домовой.
Гоблин Куксон оглянулся на Грогера: стало вдруг совестно за собственную трусость. Грогер-то, в отличие от него, держится молодцом, сразу ясно: уж его-то не запугать, не устрашить!
— Обойду все, проверю, — объявил Куксон, твердо решив не поддаваться панике и страху.
Решительно обошел зал, заглянул на кухню — для порядка.
На кухне было пусто, тихо, медные кастрюли, выстроенные в ряд, поблескивали в лунном свете.