— Там Кхевьян? Среди этих вампиров?
Деваться некуда, пришлось отвечать.
— Да.
Гоблин Куксон поднялся, подошел к сейфу, отомкнул замки. Вернулся к столу, держа в руках ларец черного дерева, уселся, откинул крышку. Блеснули треугольники-накладки (медные, серебро-то иные посетители недолюбливают), на каждой — заклинания, специально для вампиров созданные.
Куксон выбрал парочку, протянул Хейзелу.
— Это новые. Сможешь находиться под солнцем ровно пять часов. Но следи за временем! Пробудешь одной минутой больше и…
Собеседник гоблина усмехнулся.
Хотел бы Куксон знать, почему вампир (чистокровный, потомственный, а не из этих, новообращенных) вдруг объявил войну своим собратьям, да только Хейзел не откровенничал. Знал Куксон одно: остальные вампиры его побаиваются. Как только становится известно, что он в Лангедаке, так их как ветром сдувает. Пока Хейзел в городе, они на улицу и носа не кажут, и даже к Куксону за заявками не заходят.
— Это точно Кхевьян? — спросил Хейзел, надевая браслет — уже с новыми накладками.
Куксон пододвинул ему письмо.
— Сам почитай. Трактирщик писал, он единственный в деревне, кто грамоту знает. Смышленый: хватило ума подробно описать вожака вампирской стаи.
Несколько минут Хейзел изучал каракули, выведенные рукой трактирщика, потом кивнул.
— Да, это он.
Гоблин Куксон побарабанил пальцами по столу: пора приступать к самой неприятной части разговора.
— Ну, а коль объявился Кхевьян, то…
Хейзел вопросительно взглянул на Куксона.
— В общем, с тобой отправляется Шихий, — выпалил гоблин. — Да, да вот так! И чтобы никаких разговоров о том, что ты всегда работаешь один!
— Я работаю один.
— Не в этот раз! — твердо заявил Куксон. — Я знаю, что вы с Шихием друг друга недолюбливаете…
— Недолюбливаем?
— Хорошо, ненавидите. Ты — вампир, он — охотник за вампирами… а после того, как его лучшего друга обратили, он совсем с цепи сорвался. Но как бы то ни было, в Каменный брод вам придется ехать вместе. Шихий должен сам убить Кхевьяна, так полагается.
Хейзел еле заметно усмехнулся.
— Неписаное правило?
— Оно самое. И ты это правило не хуже меня знаешь: ежели получилось так, что охотник за вампирами сам стал вампиром, убить его должен его лучший друг.
Гоблин захлопнул папку.
— Шихия я уже вызвал. А ты сделай милость, не цепляйся к нему лишний раз! А то знаю я тебя…
— Еще и не цепляться, — вздохнул Хейзел. — Лучше бы ты кому-нибудь другому это поручил, а не мне.
— Все другие сейчас далеко, ты оказался ближе всех. Сам понимаешь, послать его одного я не могу: выйти против вампиров в одиночку, все равно, что подписать себе смертный приговор.
— Напомни ему об этом, — лениво обронил Хейзел. — Потому что вместе со стаей он непременно захочет прикончить и меня. И вот тогда, кровью клянусь, я за себя не отвечаю.
— Не станет он этого делать, — без особой уверенности возразил гоблин Куксон. — Шихий — человек умный, понимает, что в этом деле его жизнь всецело будет от тебя зависеть. Он меж двух огней окажется: с одной стороны десяток обезумевших от крови вампиров, а с другой стороны…
— Я?
Терпение Куксона лопнуло.
Он отодвинул папки в сторону, перегнулся через стол и, уставившись прямо в непроницаемые глаза Хейзела, отчеканил:
— Вы отправляетесь завтра в полдень. По дороге стараетесь не убить друг друга. Приезжаете в Каменный Брод. Разбираетесь с вампирами. Можешь убить всех, кроме Кхевьяна. Его оставишь Шихию. Потом вы возвращаетесь в Лангедак. Получаете деньги за работу. Разъезжаетесь в разные стороны и никогда больше друг друга не видите. Ясно?!
Когда разговор закончился, Куксон подписал заявку, протянул Хейзелу.
— И не тяните с отъездом, каждый день на счету!
Тот кивнул, направился к выходу и надо же такому случиться: в эту самую минуту дверь распахнулась, и на пороге появился еще один посетитель: высокий молодой человек, светловолосый и сероглазый, в наброшенной на плечи дорожной куртке.
— Святые небеса… — простонал гоблин Куксон, заметив, какими взглядами обменялись вампир Хейзел и новый гость. — Хоть бы они друг друга в дороге не прикончили! Проходи, Шихий, как раз тебя поджидаю…
…Проводив Шихия, Куксон выпил залпом два стакана ледяной воды, чтобы немного остыть (нелегким разговор получился, раскипятился Куксон так, что вспомнить стыдно: и орал на посетителя, и папки швырял, и ногами топал, но все-таки вынудил того дать крепкое слово, что не будет он пытаться убить вампира Хейзела), потом отодвинул графин и принялся за работу с бумагами да заявками. Составил парочку важных бумаг, просмотрел почту, принесенную Граббсом, потом долго изучал записочку, присланную его главой Стеклянной Гильдии. Почтенный Бакура Импт изволил напомнить, что на торжестве в честь начала зимы, непременно должен быть создатель видений, да не какой-нибудь, а самый лучший, потому как на празднике будут присутствовать все важные люди Лангедака, в том числе и его милость маг Хронофел, нужно развлечь их каким-нибудь необыкновенным зрелищем.