Эх, погибать, так только так, как подобает настоящему гоблину!
С воинственным криком (звучавшем слегка панически) Куксон бросился вперед, размахивая осколком. Удалось вонзить его раз, другой, но тут же и сам едва не лишился чувств от боли: зазубренное стекло ударило в плечо, да так, что левая рука мгновенно онемела, а рукав намок от крови. Снова блеснул окровавленный кусок стекла, Куксон отскочил, налетел на трехногий умывальный столик, стоявший возле двери, отчаянно взмахнул правой рукой (левая-то не действовала!), пытаясь удержаться на ногах, но поскользнулся и растянулся во весь рост. Осколок выскользнул и отлетел в сторону. Гоблин попытался вскочить, но сил на это уже не хватило. Тогда Куксон с трудом приподнялся, сел, прислонившись к стене: оставалось лишь смотреть, как медленно и неотвратимо приближается смерть со сверкающими зеркальными глазами.
Что ж, пришло время умереть, как подобает гоблину, а перед этим — поблагодарить всех гоблинских богов за то, что даровали они ему, Куксону, жизнь достойную и долгую, хотя, честно говоря, могли бы и подлинней жизненный срок отмерить, даром что ли он целых восемь золотых нуоблов обещал богам пожертвовать? И он бы непременно эти денежки своими руками на порог священной пещеры возложил (ну, может не восемь, а чуток поменьше: боги в последнее время были не очень-то щедры на помощь, так что хватит с них и пяти… четырех золотых нуоблов), да вот какая незадача: он, Куксон, сейчас умрет, так что пусть боги не гневаются, что не получат денег. Конечно, если бы он жив остался, он бы непременно…
Шатаясь и покачиваясь, зеркальный мастер сделал шаг, другой, занес над гоблином руку с зазубренным окровавленным осколком… Куксон и дышать перестал.
И вдруг мастер замер и, покачнувшись, с тихим звоном рухнул навзничь.
Мгновение Куксон смотрел на поверженного врага, боясь пошевелиться, потом выдохнул и вытер со лба ледяную испарину.
Магия давным-давно разбитого зеркала сделала свое дело.
Но битва была еще не закончена.
Куксон осмотрелся вокруг, отыскал взглядом отлетевший осколок и на четвереньках пополз к нему, больше всего на свете опасаясь сейчас лишиться чувств, так и не сделав самого главного. Однако же, все обошлось.
С осколком в руке Куксон наклонился над поверженным врагом.
— Что, взял? Будешь знать, как связываться с гоблином!
Куксон взглянул прямо в сверкающие глаза.
— А это, — выдохнул он сквозь зубы. — Тебе за Пичеса!
И с этими словами Куксон вонзил осколок в сердце зеркального мастера.
…Куксон валялся на полу, уставившись в потолок. Вот так бы лежать и лежать и ни о чем не думать… но тут его пронзила ужасная мысль: он тут отдыхает-прохлаждается, а его друзья с хогленом сражаются! И никто, кроме него им не поможет!
Кряхтя и охая, поднялся.
Взглянул на кучку блестящих осколков, в которую превратилась зеркальная тень (радости от победы почему-то не ощущалось), и потащился к дверям.
И вдруг замер, сердце в груди так и подскочило: на пороге стоял микмак.
Зимний дух увидел осколки на полу и поднял взгляд на Куксона.
Гоблин попятился.
— Зеркальной тени больше нет! — выпалил он. — Никто больше не будет убивать неумирающих!
Микмак медленно двинулся вперед, зеркальные осколки захрустели у него под ногами.
Куксон отступил: сражаться с зимним духом у него сил не было, да и как с ним сражаться?
Эх, пришел бы кто-нибудь на помощь!
И тут небеса услышали гоблина.
Услышал он (слух-то у гоблинов отменный!), как поганки внизу возмущенно заголосили:
— Ну, наконец-то! Закрой дверь, Грогер, холодом тянет! Ты посмотри только, что здесь творится! Все как будто наших грибочков наелись!
Грогер, верный друг, вспомнил о Куксоне!
Хотел Куксон крикнуть, что здесь он, наверху, да не мог выдавить ни слова.
Но Грогер и сам догадался: послышались торопливые шаги, словно кто-то бежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, скрип половиц в коридоре, а потом — тревожный голос приятеля:
— Куксон, где ты? Ты жив?
— Жив! — пискнул тот: голос что-то сорвался. Куксон кашлянул, прочищая горло, и повторил: — Жив я!
— Ненадолго, — злобно процедил зимний дух. — Проклятый гоблин! Все из-за тебя!
В дверях появился Грогер, Куксон облегченно перевел дух: все же вдвоем не так страшно!
Микмак обернулся:
— Ты тоде торопишься умереть, гоблин?
Грогер не испугался:
— Посмотрим, кто умрет, — ответил он. — Мне уже доводилось убивать таких, как ты: я бывал в Зимнем королевстве.
«В Зимнем королевстве?», — ужаснулся гоблин Куксон. — Как же он оттуда живым-то вернулся?!