** Вариант на слова: Если что было… управлять делами. «Если римская империя имела несчастие видеть упадок и изнеможение своего могущества, опустошение своих городов и областей, а наконец и совершенное свое падение, то всему этому виною цари из ангеловской отрасли рода Комниных. Поступая не надлежащим образом с дружественными народами, они становились губителями своего отечества, при всем том, что имели полную возможность действовать, не унижая царского сана, и в то же время в делах внутреннего государственного управления показывали себя людьми неспособными, слабыми и неблагонамеренными».
*** Вариант: «мимо Никомидийского залива».
4* Т.е. во влахернский дворец, свое обыкновенное местопребывание.
5* Вариант на слова: по неволе провел... с раннего утра. «Провел не по своему желанию, но в надежде дождаться счастливого часа. Наконец, когда пятница прошла, астрологи решили, что утром в субботу можно переехать из одного дворца в другой».
6* Вариант: «В той комнате, где находилась царская спальня, вдруг открылась бездна, в которую упал и провалился пол комнаты».
* То есть сербский.
** Неверный перевод этого места послужил для Лебо источником нелепой истории. Отнесши слова: «Это был тривалльский князь, но, не долго правив после того своим народом, он... посвятил себя монашеской жизни», — не к лицу Неемана, как ближайшему, на которое указывает слово «это» (οτος), а к лицу Стефана, переводчик, которому следовал Лебо, поставил себя в необходимость продолжать потом перевод следующим образом, с добавлением из собственного воображения тех слов, которые мы обозначим курсивом. Именно переводчик продолжал так: «сын его (т.е. Стефана quasi первого),
по имени также (eodem nomine) Стефан, долгое время держал Евдокию в чести... и прижил от нее детей. Таким образом переводчик создал, кроме одного действительного князя Стефана, еще другого князя Стефана, никогда не существовавшего, и дал Лебо повод всю историю представить в таком виде, «будто бы Евдокия, быв выдана за Стефана первого, постригшегося в монахи, и овдовев, по смерти его вышла замуж за Стефана второго, сына Стефана первого, — следовательно (!), за своего пасынка, который, само собою разумеется (!), был страстно влюблен в свою прекрасную мачеху, без сомнения (!), разделявшую его страсть и за это, по судьбам провидения, дожившую до своего беспримерного позора, так как браки по страсти непрочны». (Lebeau, 1. XCIII, сh. XXXIV). Округлив так поэтично и назидательно никогда не существовавшую историю, Лебо изумился ее безнравственности и указал на нее, как на образчик невежества и варварства сербского народа того времени. Но, оставляя в стороне то обстоятельство, что подобного рода брак мачехи с пасынком, по законам греческой церкви, был невозможен для Евдокии, — допуская также, что Никита Хониат, так горячо осуждавший брак двоюродных и между тем в настоящей истории Евдокии не заметивший никакого нарушения церковных канонов, остался к нему равнодушен странным образом, мы не можем не указать в опровержение всей этой выдумки на продолжение текста истории Никиты Хониата. Рассказав, что против намерения Стефана (quasi второго) опозорить свою супругу сильно восставал родной брат его Волк, Никита Хониат продолжает: «потом названные нами сыновья Неемана, забыв братскую любовь, поссорились и сами между собою»... Итак, очевидно, что Стефан, опозоривший Евдокию, был сын Неемана, а не внук, что вообще за одним только Стефаном, сыном Неемана, и была Евдокия в замужестве, который был прежде только сыном сербского князя, а потом сам сделался сербским князем! Что же делают против такой очевидности латинский переводчик и латинский историк? — Первый, не осмеливаясь заменить в тексте слово сыновья следующим для связи его перевода словом внуки, ограничился выражением своего недоумения в замечании, робко написав: «Как же так сыновья? Неужели сыновья?» А второй рассек гордиев узел, употребив вместо слов «названные нами сыновья Неемана», общее выражение: названные нами сербские князья. Поучительный пример уважать букву текста! Лебо ссылается еще на авторитет Дюканжа, — см. Famil. byz., dalmat. etc., edit. paris. pag. 286 et 287, — edit. Venet. pag. 229. Пределы замечания не дозволяют нам входить в разбор указаний этого почтенного ученого, тем более что нам не сподручны некоторые источники, бывшие в его руках; однако должно сказать, во-первых, что Дюканж сам многого не решает окончательно в этой истории и передает ее под сомнением, указывая на существование другого мнения, хотя также не состоятельного, и нашего Стефана quasi первого называя по другим источникам Симеоном, а во-вторых, что и он собственно в истории о браке Евдокии, впоследствии еще два раза выходившей замуж, основывается также только на неверном переводе настоящего места нашего автора.