В политической концепции Тацита государственный строй империи внутренне принят. Страшное время Домициана, особенно годы после смерти Агриколы, получают сжатую, но мрачно-выразительную характеристику. Но теперь наступил "счастливейший век", и уже на самой заре этого века Нерва Цезарь сумел соединить дотоле несоединимые вещи - "единовластие и свободу" (3), иначе говоря, империю и соблюдение прав сената.
Биографический жанр установился в греко-римской исторической и ораторской литературе еще с IV в. до н.э. Существовали разные подвиды этого жанра: справочная биография, биография-восхваление, биография-характеристика и т.д. "Жизнеописание Юлия Агриколы" не подходит полностью ни под один из устоявшихся типов; это - биография, переходящая в историческое повествование. Важнейший этап деятельности Агриколы - его наместничество в Британии (68-74 гг.) - рассказан как глава из истории Рима; предшествующая часть его жизни и его последующее бездействие при Домициане трактуются в более узком биографическом плане. Большое место занимает, как это было принято в античной историографии, описание военных действий. Вместе с тем внимание историка привлекают черты характера побежденного народа. Тацит понимает, что военные успехи Рима в значительной мере основаны на внутренних раздорах британских племен (12), что эти племена легче всего порабощать, опираясь на местных князьков (14). Мероприятия Агриколы по романизации британской знати историк считает "спасительными" (21): "у людей несведущих это называлось образованностью, тогда как тут была доля их рабства" (21). Не затушевывает автор и тех насилий, притеснений и поборов, которые приносило британцам римское завоевание. Идеолог рабовладельческого общества несомненно признает эти явления нормальными и возражает только против отдельных эксцессов (19).
Традиционным приемом античной историографии были речи. Они влагались в уста государственных деятелей или полководцев, но в действительности представляли собой комментарий историка к описываемым событиям. В речи Калгака (30-31), вождя племен Северной Каледонии (совр. Шотландии), собраны обвинения, которые могли бы бросить покоренные народы своим завоевателям. По отношению к римлянам такие упреки формулируются еще во II в. до н.э. в речи (действительной) Катона Старшего за родосцев, а позже в письме (фиктивном) понтийского царя Митридата у Саллюстия. Однако наиболее резкую форму придает этим обвинениям Тацит.
С техникой исторического повествования роднит монографию Тацита также и наличие в ней географическо-этнографического экскурса о Британии и ее населении (10-12). Экскурс этот был тем более уместен, что в результате походов Агриколы знакомство римлян с Британией уточнилось.
Стиль монографии дифференцирован в различных ее частях. Там, где она приближается к историческому повествованию, Тацит ориентируется на классиков римской историографии, главным образом на Саллюстия, но также и на Ливия. Вместе с тем индивидуальные стилистические тенденции Тацита заметны уже здесь: стремление к необычному, асимметрическому, к семантической полновесности и сжатой выразительности. Другие страницы книги стилизованы в ораторском жанре: вступление и заключение, главы о терроре Домициана, традиционное в надгробных речах обращение к покойному (45, 46). Здесь образцом является гармонический стиль Цицерона, вплоть до многочисленных дословных заимствований.
* * *
В том же 98 г., к которому относится "Агрикола", Тацит написал другую монографию, и притом в совершенно иной стилистической традиции: "О происхождении германцев и местоположении Германии" - De origine et situ Germanorum (сокр. "Германия"). Выбор заглавия указывает на жанр произведения. Античные историки, повествуя о малоизвестных странах и народах, сопровождали свой рассказ географическими и этнографическими экскурсами - о "местоположении" страны и "происхождении" племени.
Описание путешествий по чужим землям и сведения о населяющих их народах - один из наиболее ранних видов греческой литературной прозы. Первое крупное произведение греческой историографии - "История" Геродота - содержит целый ряд географо-этнографических экскурсов. Мысль о тесной связи между географией, этнографией и историей нашла горячего сторонника в лице философа и историка Посидония (около 135-51 гг. до н.э.), теории которого оказывали большое влияние на греко-римскую мысль первых веков нашей эры. Римские историки, по крайней мере со времени Саллюстия (около 86-35 гг. до н.э.), также сопровождали свое изложение географо-этнографическими экскурсами. Как мы видели, этой традиции последовал и Тацит в "Агриколе".
Особенность "Германии" Тацита в том, что она является самостоятельным произведением. В этом отношении она занимает изолированное положение среди сохранившихся памятников греко-римской письменности. Однако среди не дошедших до нас произведений имелись труды, очень напоминающие монографию Тацита по названию. Так, у Сенеки были трактаты "О местонахождении Индии", "О местонахождении и религии египтян". Труд Тацита, очевидно, должен быть связан с традицией таких монографий, возникших в порядке обособления прежних экскурсов, превращения их в самостоятельное целое.
"Германская" тема в 98 г. представляла актуальный интерес. Новый император Траян не спешил с приездом в Рим и заканчивал операции на Рейне и Дунае. В Риме несомненно шли споры, продолжать ли завоевательную политику в Германии. Тацит не приходит в своем труде к каким-либо ясно высказанным политическим выводам, но по всему изложению видно (см. особенно гл. 33 и 37), что он рассматривает германцев как опаснейших соседей, упорное стремление которых к независимости является источником постоянных трудностей для римской экспансии. Как бы мимоходом брошенное замечание о том, что в последнее время над германцами больше праздновалось триумфов, чем было побед (37), направлено против домициановской пропаганды, заверявшей, что Риму уже ничего не грозит со стороны германцев. Монография Тацита должна показать, что германская опасность существует, и дать картину жизни народа, являющегося источником этой опасности. Забота о судьбах Рима диктует Тациту его литературные интересы. Траян стал на иную точку зрения. Он предпочел мирно уладить германские конфликты и перенес завоевательные планы на овладение Дакией. На монетах первых лет правления Траяна иногда начертана надпись "Germania pacata" ("умиротворенная Германия").
Мы уже говорили о том, что трактат "Германия" не основан на личном знакомстве Тацита с этой страной. В распоряжении писателя были многочисленные источники, письменные и устные. Первое описание германцев как особого народа принадлежало Юлию Цезарю, который в "Записках о галльской войне" (книга VI) уделил место 2-м этнографическим экскурсам - о галлах и глубоко отличных от галлов германцах. Во времена Августа описание Германии было дано известным историком Титом Ливием (эта часть его труда не сохранилась). Наиболее богатым и разносторонним источником информации о Германии должен был явиться Для Тацита не дошедший до нас труд Плиния Старшего "Германские войны". Плиний хорошо знал Германию и провел в ней ряд лет на военной службе. Интересы его распространялись на самые различные области природы и человеческой жизни, и обширное повествование о германских войнах, занимавшее двадцать книг, несомненно заключало в себе много материала, полезного для Тацита. Сведения о германцах имелись также в многочисленных трудах римских историков I в. Во всех этих книгах история отношений римлян с германцами доводилась примерно до конца правления императора Клавдия (54 г.). Имел ли Тацит подробные литературные источники для более позднего времени, трудно сказать. Он, вероятно, пользовался письменными и устными сообщениями, исходившими как от людей сенатского круга, бывших командующих армиями в Верхней и Нижней Германии, так и от работников финансового управления, военнослужащих, купцов и т.д., наконец от самих германцев, находившихся в Риме.
"Германия" состоит из 2 частей - общей и специальной. Общая часть содержит главы 1-275. Тацит начинает с краткого и не очень точного сообщения о географических границах Германии; затем он переходит к ее жителям, которых он считает исконными обитателями своей страны, рисует их физический тип и сравнительно скудные природные богатства земли. Следуют сообщения о военном деле, религии; более подробно останавливается автор на общественном строе германцев и их быте. В специальной части (28-46) дается обозрение германских племен. Сначала рассматриваются ближе известные римлянам западные и северо-западные германцы, затем Тацит переходит к обширному племенному союзу свевов и дунайским племенам и заканчивает свое изложение народностями востока и северо-востока Германии и их соседями. По мере удаления от Рима географические и этнографические сведения автора становятся все более туманными и фантастическими.