82. Впрочем, я вовсе не предлагаю закрывать глаза на ущерб нашим союзникам от афинян и отказаться от изобличения злых замыслов наших противников. Я советую только пока не браться за оружие, а сначала отправить послов с жалобами, не угрожая открыто войной, но и не проявляя готовности пойти на уступки. А тем временем самим нам следует готовиться к войне, привлекая союзниками как эллинов, так и варваров, чтобы получить откуда-нибудь помощь кораблями или деньгами. Ведь людям в нашем положении, стоящим перед такой угрозой со стороны афинян, нельзя поставить в упрек, что они принимают помощь не только от эллинов, но и от варваров. А тем временем и мы успеем закончить наши военные приготовления. (2) И вот, если афиняне хоть в чем-нибудь уступят нашим послам, тем лучше. Если же нет, то года через 2–3 мы будем лучше подготовлены, чтобы в случае необходимости самим напасть на них. (3) Поэтому, когда они убедятся, что мы уже начали приготовления и наши слова не расходятся с делом, тогда они, пожалуй, скорее пойдут на уступки и примут правильное решение, пока их земля еще не опустошена и добро не погибло. (4) Считайте их землю только залогом, тем более ценным, чем лучше она обработана. Землю их нам нужно как можно дольше щадить, чтобы не вынудить афинян сопротивляться с мужеством отчаяния. (5) Действительно, если мы, не подготовившись к войне, только вняв жалобам союзников, опустошим Аттику, то смотрите, как бы нам не причинить этим Пелопоннесу еще больше позора и невзгод. (6) Ведь жалобы отдельных городов и частных лиц можно уладить, но если ради частных интересов1 вспыхнет всеобщая война, исход которой нельзя предвидеть, то ее нелегко будет завершить с почетом.
83. Итак, пусть не сочтут трусостью, если такое множество городов не пожелает тотчас напасть на один-единственный город. (2) В самом деле, и у афинян не меньше нашего союзников, притом таких, которые платят им подать. Вообще говоря, ведь успех в войне зависит не от оружия, а от денежных средств, при которых оружие только и приносит пользу, тем более — в войне материковых жителей с островитянами. (3) Итак, давайте позаботимся сперва о деньгах и не дадим опрометчиво вовлечь себя в войну речами союзников. На нас ведь в значительной степени падает ответственность за тот или иной исход войны, и поэтому следует все это заранее и спокойно обсудить.
84. И пусть вас не смущают упреки в медлительности и нерешительности. Ведь, взявшись поспешно за оружие, вам из-за плохой подготовки к войне придется воевать дольше. Наш город к тому же всегда был свободным и высокочтимым городом, и эта наша медлительность и осторожность, в сущности, есть только сознательная благоразумная политика. (2) Именно поэтому мы одни только и не кичимся успехами, а в беде не так легко, как другие, унываем. Мы не поддадимся на льстивые соблазны и не позволим против убеждения вовлечь себя в опасные авантюры. И если за это нас станут донимать упреками1, то и досада не побудит нас к уступчивости. (3) Привычка к строгой дисциплине делает нас храбрыми воинами и мудрыми в совете. Храбрыми — потому что чувство чести у нас теснее всего связано с дисциплиной, а с чувством чести сочетается мужество. Мудрые же в совете мы оттого, что не так воспитаны, чтобы в своей умственной изощренности презирать законы2, и слишком приучены к суровой дисциплине, чтобы не повиноваться им. Мы воспитаны так, что не очень-то разбираемся в предметах бесполезных, например не умеем в красивых речах критиковать военные приготовления и планы врагов, вместо того чтобы опровергнуть их делом, когда это понадобится. Напротив, мы считаем, что вражеские планы так же разумны, как и наши, и что не речами надо отвечать на превратности судьбы. (4) При наших военных приготовлениях и планах всегда нужно исходить из того, что перед нами враг, хорошо понимающий дело. И никогда не следует строить расчеты на ожидаемых ошибках противника, но полагаться только на свою собственную готовность к войне. Не думайте только, что люди так уж резко отличаются друг от друга, но сильнейший всегда тот, кто воспитан в самых суровых правилах.
85. Этим заветам наших отцов мы следовали с давних пор себе на пользу. Не будем опрометчиво и поспешно выносить решение, от которого зависит участь столь многих людей, городов, казны и имущества и, наконец, даже нашего доброго имени. Давайте же все обсудим спокойно. При нашей военной мощи мы можем себе это позволить более, чем кто-либо. (2) Итак, прежде всего отправьте послов в Афины для переговоров о Потидее, поручите им также уладить и остальные жалобы союзников, тем более что афиняне готовы принять решение третейского суда. А тому, кто согласен предстать перед судом, объявлять войну как нарушителю договора незаконно, до тех пор пока его не выслушают. А тем временем готовьтесь к войне. Это решение — наиболее полезное для вас и будет самым страшным для врагов». (3) Так сказал Архидам1. Последним выступил Сфенелаид, один из тогдашних эфоров, с такой речью.