Затем последовали войны Рогана, последний этап религиозных конфликтов, на этот раз ограниченный территорией юга Франции и Ла Рошелью. Ассамблея протестантских церквей собралась в 1620 году в Милло, который был главной базой для военных и политических операций реформистской партии. Среди лидеров, присутствовавших на этом «саммите», можно было заметить Бетюн-Сюлли, Бурбон-Малоза и знаменитого Рогана — плеяда крупных сеньоров, приехавших с севера, чтобы руководить мятежами на Юге.
При Людовике XIII последняя религиозная война «разбушевалась» с 1620 по 1629 годы, когда произошла «милость Але» — поражение гугенотов, хотя и далеко не полное[288] и стратегический поворот: в Милло, как и в других местах, стали приниматься некоторые меры по «депротестантизации». В 1631 году консулат стал состоять из равных частей — два католика и два протестанта. Коллеж снова попал под контроль, хотя и частичный, римской Церкви. Доминиканцы, бенедиктинцы, капуцины а также, священники, живущие среди мирян, все преисполненные пылкости, стали приезжать, чтобы обосноваться в городе. Выделяются два периода: католическая реконкиста при помощи местных и региональных мер в период с 1629 по 1661 год и применение репрессивных указов, которые издавал Людовик XIV в Версале с 1661 по 1685 год. Кальвинистские церемонии отныне могли проводиться только при соблюдении сильно ограничивающих их условий, и в знак протеста против таких мер в феврале 1663 года начались гугенотские волнения. Королевский совет ответил на это несколько месяцев спустя, изгнав кальвинистов из мэрии и с консульских должностей. Это также было время начала сноса храмов. Появилось местное Общество Святого Таинства в католическим приходе, которое получило новые силы и ожило благодаря визитам епископа. Коллеж, управлявшийся раньше в равных частях католиками и протестантами, стал теперь на 100 % католическим. Но было еще, однако, достаточно далеко до капитуляции гугенотов: 9 октября 1683 года пастор, в храме вместе со своим народом, в присутствии кюре и представителя епископа отверг суровое предупреждение галликанской Церкви, датируемое 1682 годом, которое рекомендовало отречение от их веры в пользу «разделенных братьев»; и отречение, коллективное, неискреннее и вынужденное, все же произошло 11 сентября 1685 года в мэрии, которая была в данных обстоятельствах символическим местом. Последнее гугенотское крещение праздновали 7 сентября 1685 года. 18 октября произошла отмена Нантского эдикта. 2 ноября был разрушен храм. Еще в 1688 году новообращенные Милло подписывают, не по своей воле, а по принуждению, текст о верности католической вере и королю. Однако, в 1689 году на этом фасаде единодушия стали появляться некоторые трещинки: новообращенные стали менее прилежными на процессиях во время праздника Тела Господня. Но насилие камизаров 1703 года мало их привлекало: они боялись обвинений в сговоре с севеннскими мятежниками и постоянно демонстрировали свою верность королю перед де Боналем, католическим судьей, отличавшимся относительной терпимостью. В этой «демонстрации» превозносилась верность монарху, но не выражалось ничего определенного в отношении католической Церкви. В 1695 году пресекли одно подпольное собрание местных протестантов, впрочем, пресекли мягко… Стоял даже вопрос о создании службы инспекторов, чтобы наблюдать за новообращенными, с системой разделения городских кварталов на участки, как в Монпелье. Несмотря на то, что камизары как таковые не «добрались» до Милло, участники еще одного подпольного собрания, где руководящую роль играли вдовы, в 1712 году понесли суровое наказание. Еще в 1731 году епископ Родеза «проливал слезы» над заблуждениями и упрямством так называемых новых католиков из Милло. При этом не прекращались многочисленные успешные попытки их обращения на путь истинный; с 1701 по 1709 годы об этом хлопотали иезуиты, потом белые кающиеся монахи. Были основаны католические школы для девочек в 1700, 1726 годах… Также в городе населялись и братья из христианских школ, которым предстояло заниматься обучением народа. В период с 1730 по 1739 год было особенно много случаев обращения в католицизм, часто искренне, насколько нам известно. Однако треть населения оставалась гугенотами, и на этом дело не заканчивалось. После 1730 года протестантские церкви Руэрга официально присоединились к протестантской провинции Севенн, и они достойно заслужили благодарность своей кальвинистской «родины». В «десятилетие Шуазёля», другими словами, 1760-е годы, когда едва утихли бури процесса Кала, восторжествовала, наконец, не без помощи Вольтера, уже подлинная терпимость. Уже наступил тот период, когда протестантов перестали упоминать в списках, хранившихся в мэрии, как возмутителей общественного порядка из-за их церемоний и других культовых мероприятий, которые, тем не менее, активно проводились. Сосуществование папистов и гугенотов, иногда неприятное для обеих сторон, но ставшее отныне бесконфликтным. Жители Милло, вместо того чтобы ссориться по догматическим вопросам, все больше ориентируются, при «старом» Людовике XV и при Людовике XVI, на производственную деятельность: дубильное и кожевенное дело, изготовление перчаток, и на этом поприще выделились хозяева мастерских и рабочие из протестантов. Эдикт о веротерпимости 1787 года будет не только, как когда-то Нантский эдикт, счастливой констатацией фактического сосуществования на основе отказа обеих сторон от драматизации обстановки во имя общего дела.
288
Генри Киссинджер в первых главах своей Diplomacy (во французском переводе Diplomatie. Paris, Fayard, 1996) говорит нам о том, что относительно умеренная позиция Ришелье по отношению к сторонникам Реформации во время «милости в Але» шла у него от заботы о том, чтобы наладить отношения с протестантскими князьями в Германии, чтобы создать противовес опасности гегемонии Габсбургов, и это наперекор католическому общему знаменателю, присутствующему и у них, и у кардинала.