Это благоприятное движение вперед пошло на пользу данным регионам, но в ущерб их этническому своеобразию. Защитники самобытности и неповторим ости областей «ок» справедливо забили тревогу по этому поводу.
Некоторые стали рассматривать это как угрозу, как когда-то французскую централизацию, и эта новая судьба Юга вызвала в качестве ответной реакции требования, носящие характер меньшинства, периферийный, даже национальный характер. Но это вопрос достаточно старый: уже почти целое столетие на разных, вполне определенных территориях давал о себе знать «провансальский» или «окситанский» выбор, одновременно скромный и живучий, в виде небольших группок и стойкий. На восточном берегу Роны фелибриж[301] Мистраля крутился вокруг «троицы» Мистраль — Обанель — Руманий и был монархистским и правым, он существовал с середины XIX века и до Второй мировой войны. И напротив, окситанизм, на западном берегу реки, считал себя левым и был связан, среди других, с каталонскими соседями в период 1945–1950. Рене Нелли, Робер Лафон, Ив Рукетт и многие другие в свое время оживляли собой это движение. Значительные разногласия долгое время разделяли Прованс и Лангедок, левый и правый берега в долине Роны, сторонников Фредерика Мистраля и Луи Алибера. На самом деле, фелибры на востоке и окситанцы на западе, и те, и другие пишут или писали на языке «ок», придерживалась двух разных орфографических традициях. Это была битва между «а» и «о» на конце слов. Из-за нее пролилось больше чернил, чем крови.
Если говорить о кровопролитии или о том, что оно символизирует, то факт, что во время Второй мировой войны в регионах «ок» не наблюдалось «этнических» заносов в сторону оси Берлин-Рим, таких заносов, которые можно было констатировать во Фландрии, Бретани, а также, что неизбежно, в Эльзасе. Конечно, режим Виши восстановил, или скорее утвердил немного, преподавание провансальского языка в общеобразовательных учреждениях (эту инициативу подхватил и закон Дейксонна в 1951 году, от имени одного социалиста-руководителя, который явился его автором), но на территории между Клермон-Ферраном, По, Марселем и Монпелье не наблюдалось систематического и значимого отхода от французской общности в сторону нацистской Германии, или фашистской Италии, или франкистской Испании. Есть все-таки одно исключение, но его легко понять, если и не простить, принимая в расчет…очень необычные обстоятельства того времени. Речь идет о районе Ниццы, который, бесспорно, входил в окситанскую (или провансальскую) область, поскольку диалект Ниццы — это одна из разновидностей южноокситанского или среднеокситанского наречия, которое включает в себя лангедокский, и, на самом деле, провансальский язык[302]. Именно в Ницце в январе 1941 года были созданы по инициативе Энцо Гарибальди, внука великого агитатора с полуострова Гарибальди, «Gruppi di azione nizzarda». Падение фашизма летом 1943 года быстро положило конец этому предприятию, у которого, в любом случае, не было ничего общего со стремлением к диалектному или лингвистическому воскресению в местном или региональном масштабе[303].