3.
Фландрия
Французская Фландрия, где говорили на фламандском языке, или Вестхук, в Средние века включала в себя владения Байёль, Берг, Бурбур и Кассель. В 1856 году, когда фламандский диалект был в регионе более сильным, чем в наше время, собственно говоря «франко-фламандская» область с административной точки зрения находилась в похожем положении с большей частью округов Дюнкерка и Хазбрука: и та, и другие были расположены к западу от бельгийской границы и к северу от Лилльского округа (в основном франкоязычного). В 1940 году Эмиль Коорнарт, лучший историк этой микропровинции, утверждал, что примерно 150 000 человек там все еще говорили по-фламандски[49]. Вестхук, прежде чем стать таковым, был вначале кельтским, затем галло-романским (в точности как Эльзас). Затем он подвергся глубокому германскому влиянию (или протонидерландскому…) в период с III по V века, и этот процесс полностью завершился во второй половине 1 тысячелетия. Но превратности истории, расслоения и расхождения диалектов привели к тому, что Эльзас примкнул к немецкой общности, затем к французской, не без колебаний между этими двумя сторонами. Вестхук же в наше время в политическом плане, конечно, находится во французских пределах, а в языковом плане он лежит на культурной периферии нидерландского и фламандского сообществ. Если вернуться к более ранним эпохам, можно констатировать, что в период с конца IX века и по 1384 год (начало бургундского владычества) фламандское сообщество, взятое в комплексе, тяготело к различным видам власти: «графской» автономии, созданной на базе говорящей по-фламандски этнической общности, и с другой стороны, на границах проявлялись влияния большие и жадные до завоеваний страны (императорская Германия и Франция Капетингов), которые с юго-востока и с юго-запада показывали свое желание расширить свои владения к северным равнинам.
Вестхук, скромная часть более обширной территории Фландрии, отвоеванная у моря и польдеризированная[50], проявил себя как область инициативы и высоких показателей сельскохозяйственного производства с высокой плотностью населения. С первой трети XIV века там начинают свирепствовать крестьянские восстания, направленные против феодалов, и освободительные войны: в то время французы в этом регионе представляются врагами и угнетателями, даже притом, что в это самое время в числе местного населения присутствовало профранцузское меньшинство.
Можно ли в качестве исходного символа Вестхука XIV века, незадолго до присоединения его к Бургундии, принять такую удивительную личность[51], как Иоланда де Бар (1326–1395)?
Удивительная судьба этой женщины в своем роде отражает трагедии ее маленькой родины: она была дамой из Касселя, владетельницей Дюнкерка, в восемнадцать лет осталась вдовой с двумя детьми, вновь вышла замуж в 1353 году — за брата Карла Злого, восстановила местный замок Мотт-о-Буа, ее красоту воспел поэт Евстахий Дешан, у нее была вторая резиденция в Париже, на улице Кассет (искаженное «Кассель»?), она то питала вражду к французам, то выступала их союзницей, то же самое по отношению к графу Фландрии; за свою долгую жизнь Иоланда, как о ней рассказывают, отливала фальшивые монеты, бросила в колодец двух каноников и убила третьего (на самом деле он был не кем иным, как головорезом), освободила, а затем бросила в тюрьму своего собственного сына, убила королевского судебного исполнителя и одного рыцаря, несмотря на право на убежище, вытащила из церкви человека, которого приказала умертвить. Трижды папа Римский отлучал ее от Церкви, ее дважды лишали прав на ее земли, Карл V заключил ее в тюрьму, откуда она была освобождена после выплаты выкупа в 18 000 ливров, в самый год ее смерти ее арестовали за долги и она увидела, как ее замок занимают новые бургундские хозяева в 1395 году. И при этом…она присутствовала на мессе каждый день, соблюдала пост по пятницам, жертвовала много денег неимущим девушкам, чтобы они могли выйти замуж, и не меньшие суммы — бедным рабочим, то есть, в общем, «занималась благотворительностью»! Она судила частные конфликты в своих владениях и жаловала привилегии и освободительные уступки жителям Дюнкерка и Касселя. Она была в своем роде примером фламандского феодализма перед лицом первых смутных проявлений, ростков современного государства в области, находившейся в столь раннее время уже на пути современного развития…
49
О том, что предшествует, и о том, что следует, см. замечательную работу