Король Хлодвиг, сделав своей столицей город Суассон, наслаждался присутствием блаженного Ремигия и беседами с ним. Но, поскольку святой муж не имел в окрестностях этого города никаких иных вилл, кроме одной небольшой, которая была дана святому Никасию, король по внушению королевы и ввиду просьб местных жителей, которые были отягощены многочисленными поборами и желали платить Реймсской церкви то, чем были обязаны королю, предложил святому Ремигию пожаловать ему всё, сколько тот сможет обойти, пока он будет почивать в полдень. Итак, блаженный Ремигий, отправившись, оставил по межам знаки своего пути, которые всё ещё ясно видны. При этом межевании некто, владевший мельницей, прогнал святого мужа, дабы он не включал её в эти межи. Муж Господень, обратившись к нему, ласково сказал: «Друг! Не сочти для себя в тягость, чтобы мы совместно владели этой мельницей». Но, как только тот его прогнал, колесо мельницы сразу же стало вращаться в обратную сторону; и отвергнувший закричал вслед святому Ремигию: «Слуга Божий! Приди и мы вместе будем владеть мельницей». Но святой муж сказал ему: «Ни мне, ни тебе». Земля в этом месте тут же просела и образовалась такая пропасть, что там никогда более не могло быть никакой мельницы. Когда и некоторые другие его прогнали, дабы он не включал в свои пределы некий лесок, он сказал, что ни листка с этого леса, хотя он и был рядом, не вылетит за эти пределы, ни палка оттуда не упадёт за те межи. Что и соблюдалось, как известно, по воле Божьей, пока стоял этот лес. Идя оттуда дальше, он пришёл к вилле под названием Шавиньон (Caviniacum)[123] и попытался включить её в свои пределы, но люди этой виллы не дали ему это сделать. Тогда он, то отгоняемый, то вновь приближаясь с кротким выражением лица, оставил на своём пути знаки, которые видны до сих пор. Наконец, когда его прогнали, он сказал им: «Всегда трудитесь и терпите нужду». И это, как показывает сила вынесенного приговора, исполняется до сих пор. А король, встав после полуденного сна, грамотой королевской власти пожаловал ему всё, что блаженный Ремигий успел объехать. Главами этих земель являются Лёйи (Juliacus) и Куси (Codiciacus)[124], которыми до сих пор спокойно и по праву владеет Реймсская церковь.
Затем Евлогий, могущественный муж, уличённый перед королём Хлодвигом в преступлении против королевского величества, прибегнул к заступничеству блаженного Ремигия. И святой муж добился для него как сохранения жизни, так и владения имуществом. А тот как бы в вознаграждение за это передал доброму покровителю в собственность свою виллу Эперне (Sparnacum). Но блаженный епископ, избегая принимать в награду за услугу своего заступничества преходящий дар, обратился к названному мужу со спасительным увещевания и, поскольку тот не желал оставаться в мирском звании, подавленный стыдом от того, что ему вопреки славе его рода из милости подарили жизнь, сказал, что если он хочет быть совершенным, то должен всё своё добро, продав, раздать бедным и последовать за Христом; и, отсчитав таким образом из церковных сокровищ стоимость этой виллы, а именно, 5000 фунтов серебра, передал их, как говорят, Евлогию и приобрёл виллу во владение церкви, оставив добрый пример всем епископам и прочим священникам, чтобы те, ходатайствуя за тех, которые прибегают к лону церкви или к помощи слуг Божьих, либо делая какое-либо иное доброе дело, не делали это за материальное вознаграждение и не принимали преходящие дары, но, согласно заповеди Божьей, старались то, что даром получили, точно так же даром и давать[125].