Я поручаю твоей святости, сын моего брата, епископ Луп, тех из названных вилл, кого я приказываю освободить: Катузио и его жену Аулиатену, Ноннио, который разбил мой виноградник, Сунновейфу, рождённую от добрых родителей, которую я выкупил из плена, и её сына Леутибереда, Мелларида и Меллатену, повара Васанта, Цезария, Дагаразеву и Баудорозеву, племянницу Льва, и Марколейфа, сын Тотно; и ты, сын моего брата, епископ Луп, защищай священнической властью всех этих свободных людей.
Тебе же, моей наследнице церкви, я дарю Флавиана и его жену Спарагильду; их маленькую дочку Флаваразеву я постановил освободить. Федамией, женой Мелана, и их малолетней дочкой пусть владеют реймсские пресвитеры и дьяконы. Колона Циспициола я приказываю освободить, его семья пусть принадлежит моему племяннику Аэцию, а имение с колонами в Песси (Passiacum)[167] пусть перейдёт к обоим, то есть к Аэцию и Агатимеру. Племяннику моему Претекстату я дарю Одорозеву. Профутуру я передаю отрока Леутекария. Профутуру же я приказываю дать Леудоверу. Ланским иподьяконам, чтецам, привратникам и младшим чинам я оставляю четыре солида. Нищим, живущим в богадельне, пусть дадут солид для подкрепления их сил. Суассонской церкви я ради поминовения моего имени завещаю из дара названного государя Саблоньер (Salvanarias) на Петит-Морине и десять солидов, тогда как Саблоньер (Sablonarias) на Марне я завещал моим наследникам; Шалонской церкви – Жалон (Gellonos)[168] на Марне – из дара моего часто называемого сына[169] – и десять солидов; церкви святого Меммия – Фаньер (Fascinarias)[170] – из дара того же государя – и восемь солидов; Музонской церкви – пять солидов; Вонкской – поле у мельничной службы, которая там поставлена; Мезьерской церкви – четыре солида; столько же пусть передадут Порсьенской церкви ради поминовения моего имени; Аррасской церкви, в которой я с согласия Господа посвятил епископом моего дорогого брата Ведаста, я выделил из дара уже названного государя на жалованье клириков две виллы, а именно, Орк (Orcos)[171] и Сабуцет (Sabucetum)[172]. И приказываю дать им в память о моём имени двадцать солидов. Пользуясь дружескими услугами архидьякона Урса, я дарю ему одну тонкую домотканную ризу и другую – потолще, два изысканных плаща, покрывало, которое лежит у меня на постели, и лучшую тунику, какую я оставлю на момент своей кончины. Мои наследники, епископ Луп и пресвитер Агрикола, пусть разделят между собой поровну моих свиней. Фриаред, которого я приобрёл за 14 солидов, чтобы его не убили, пусть два оставит себе в дар, а двенадцать даст на постройку помещения в базилике господ мучеников Тимофея и Аполлинария. Всё это я таким образом дарю, завещаю, подтверждаю. Всех прочих я исключаю из числа наследников.
В этом моём завещании нет и не будет никакого злого умысла; и если окажется в нём какое-то исправление или подчистка, то они сделаны в моём присутствии, в то время как я перечитывал его и исправлял. И ему не смогут ни помешать, ни воспрепятствовать, ни каким-то образом повредить два предыдущих завещания: первое, которое я составил четырнадцать лет назад, и второе, составленное семь лет назад, потому что всё, что в них содержалось, было и сюда включено в присутствии моих братьев, и добавлено, сверх того, то, чего там не было, а затем, как известно, присовокуплено ещё и то, что Господь соизволил пожаловать мне впоследствии. Но пусть настоящее завещание, которое я составил, сохраняется нерушимым и незапятнанным моими братьями, преемниками, то есть епископами Реймса, а также защищается и оберегается всюду и против всех королями франков, то есть моими дорогими сынами, которых я посредством крещения, при содействии дара Иисуса Христа и благодати Святого Духа, посвятил Господу, и пусть оно имеет всегда и во всех отношениях нерушимую и постоянную силу. И если кто-то в духовном звании – от пресвитера до монаха – посмеет противиться ему или возражать и, будучи отчитан моим преемником, с презрением откажется принести извинения, пусть три епископа, вызванные из ближайших мест Реймсского диоцеза, отрешат его от сана. Если же (чего я не хочу, и не желаю, и о чём даже не мыслю) какой-либо мой преемник на этом престоле, епископ Реймсский, движимый гнусной алчностью, посмеет рассеять в разные стороны и изменить названные имущества, как они распределены мною по внушению Господа моего Иисуса Христа для Его чести и для утешения бедных, выменять их или передать под каким-то предлогом в пользование мирянам в качестве бенефиция, или согласиться и поддержать их передачу кем-либо ещё, то пусть созванными со всего Реймсского диоцеза епископами, пресвитерами и дьяконами, а также множеством благочестивых мужей из числа моих дорогих сынов франков он будет наказан за свою вину лишением должности епископа и никогда более на этом свете не заслужит восстановления в утраченном чине. Если же кто-либо из мирского звания, сочтя маловажным то, что нами установлено, и думая о собственном благе, посмеет злоупотребить или под каким-то предлогом присвоить то, что передано бедным церкви, то да будет он по справедливому и вечному приговору [связан] узами анафемы и отлучён от католической церкви как продающий, искатель, податель, получатель и похититель, пока не сможет по милости Божьей заслужить прощение посредством исправления и достойного удовлетворения. Если же кто-то решится упорствовать в этом по случаю какого-либо дарения, то да лишит такого мой преемник, то есть епископ Реймса, всякой надежды на настоящее и будущее возвращение [в лоно церкви]. Проявляя снисхождение лишь к королевскому роду, который я возвёл вместе со всеми моими братьями и соепископами Германии, Галлии и Нейстрии на вершину королевского величия для славы святой церкви и защиты бедных, чтобы он вечно царствовал, и избрал, крестил, восприял его от святой купели, отметил семью дарами Святого Духа и помазал святым миро на царство, я постановляю, что если этот королевский род, столько раз освящённый Господом через моё благословение, захочет когда-нибудь, воздавая злом за добро, стать жестоким и враждебным захватчиком, разрушителем и разорителем церквей Божьих, то пусть его сперва увещевают созванные епископы Реймсского диоцеза; затем пусть церковь этого города призовёт к себе сестру, то есть Трирскую церковь, и они вновь к нему обратятся; в третий раз пусть этого государя, кем бы он ни был, увещевают одни только созванные архиепископы Галлии – трое или четверо, так чтобы они с долготерпением отеческой доброты томили его вплоть до седьмого увещевания, если он прежде не захочет принести извинения; наконец, если он, презрев все названные благословения, не оставит дух неисправимого непокорства и, отказываясь подчиниться во всём Богу, не захочет приобщиться к церковным благословениям, ему должен быть вынесен всеми приговор об отлучении от тела Христова, который задолго до того был провозглашён под диктовку Святого Духа, который есть в епископах, пророком и царём Давидом, сказавшим, что: «Преследовал человека бедного и нищего и сокрушённого сердцем, и не думал оказывать милость, и возлюбил проклятие, – оно и придёт на него; не восхотел благословения, – оно и удалится от него»[173]; и всё, что церковь обычно провозглашает в отношении Иуды, предателя Господа Иисуса Христа, и дурных епископов, пусть будет провозглашено ему по всем церквям, ибо Господь говорит: «Так как вы сделали это одному из [сих братьев] Моих меньших, то сделали и Мне; и так как вы не сделали этого им, то не сделали и Мне»[174]. И потому не надо сомневаться, что то, что принято в голове, должно быть понято и в членах. Только одно слово следует там изменить посредством вставки: «Да будут дни его кратки, и престол его да возьмёт другой»[175]; во всяком случае, если мои преемники, то есть архиепископы Реймсские, пренебрегут сделать то, что установлено мною, они, подавленные проклятиями, обнаружат в себе всё то, что следовало устранить в государях: «Что дни их да будут кратки, и епископство их да возьмёт другой». Если же Господь мой Иисус Христос соизволит услышать голос моей молитвы, которую я ежедневно специально за этот род совершаю на глазах у Божьего величия, дабы он, как принял от меня, так и упорствовал в управлении королевством и распоряжении святой церковью Божьей, то к тем благословениям, которые Святой Дух излил на его голову моей грешной рукой, тем же Святым Духом будут добавлены и возложены на его голову ещё большие, и произойдут от него короли и императоры, которые смогут в настоящем и будущем получить царство, согласно воле Господней, ради преумножения Его святой церкви и, утверждённые и укреплённые Его силой в справедливости и правосудии, будут ежедневно расширять его, и заслужат возвыситься в доме Давида, то есть в небесном Иерусалиме, чтобы вечно царствовать вместе с Господом. Аминь.