А после кончины часто упоминаемого епископа Хинкмара, когда в должность епископа вступил Фулько[220], то он в первый же год своего правления решил вернуть обратно благотворные кости этого нашего отца[221]. Как только к этому приступили, и он вместе с соепископами и многими из духовенства прибыл уже к месту, где хранилось это драгоценное сокровище, то, хотя было совершенно безоблачное небо и стояла засушливая жара, внезапно пролился такой сильный дождь, что поверхность всей этой земли, казалось, пропиталась водой. А на следующий день, когда святые мощи подняли, чтобы нести, они все предстали мирскому взору как светлые, приятные и очаровательные; в то время как народ стекался со всех сторон, они благополучно добрались до селения Шомюзи, в котором этот выдающийся отец, ещё будучи облечён плотью, совершил, как известно, некоторые славные подвиги. Положив там досточтимое тело в церкви, освящённой во имя него, они позволили утомлённым телам отдохнуть в спокойствии ночи. После того как они отдохнули и собрались с силами, когда солнечный свет уже озарил землю, отовсюду зазвучали голоса благословляющих и славящих Бога за то, что Он вернул им во плоти их пастыря, покровителя и защитника, который, как они верили, всегда будет их заступником и постоянным ходатаем перед Божьей милостью. Между тем, названный епископ, совершив, как подобает, обряды небесных таинств, со славословиями поднялся на гребень близлежащей горы в окружении толп народа, сопровождавших его повсеместно. Когда он помолился Господу за грехи людей и ради умилостивления небесного гнева, и они прошли чуть дальше, Христос, задумав ещё больше прославить, возвеличить и возвысить на земле этого нашего блаженнейшего отца, которого Он избрал возвеличить вместе с ангелами на небесах, решил открыть сбежавшейся толпе, каким влиянием он пользуется в Его глазах.
22. О многочисленных исцелениях, случившихся вслед за этим.
Итак, подошла некая слепая женщина, по имени Дода, опиравшаяся рукой на поводыря, и, как только она подошла ближе, так сразу же на глазах у всех добилась возвращения себе зрения. Епископ, услышав об этом, преисполнился вместе с народом великой радости и запел хвалебный гимн Богу. Ещё не окончились хвалебные оды, наполнявшие ликованием небо, как вдруг некто, кто уже много дней не имел возможности ходить, пошёл в полном здравии, исполненный радости.
Оттуда прошли со славословиями немного дальше, и некая женщина имела успех, обретя здоровье рук. Итак, сопутствующие толпы людей удвоили и утроили изъявления похвалы. Те, кто был ближе, потрясённые множеством чудес, решили пока что отойти от такого прославления святости, хотя отдающийся эхом голос славящих и не переставал слетать с уст, когда некий мальчик по имени Гримоальд, долгое время лишённый зрения, обезображенный невиданным уродством и со ртом, перекошенным жалким образом, был вынесен родителями им навстречу, и благодаря содействию этого святейшего отца обрёл прежнее зрение, которого некогда лишился, и чудесным образом вернул себе свой естественный облик. По прошествии примерно часа другой мальчик со скрюченным телом был благополучно выпрямлен усилиями этого покровителя. Итак, набожная толпа никак не в состоянии была мелодично вторить песнопениям Давида: под влиянием сильнейших душевных переживаний у людей посреди хвалебных возгласов по лицам текли слёзы радости, и вместо песнопений получались вздохи и всхлипывания. Чересчур многочисленная толпа сбежавшейся черни, желавшей поцеловать носилки со святыми мощами, начала с невероятной наглостью останавливать движение тех, кто нёс раку. Ведь слава о чудесах, которые были совершены, распространилась, и как здоровые, так и угнетённые разными недугами наперебой старались спешить, желая увидеть чудеса, который всемогущий Господь решил приумножить ради прославления своего святого. Ибо каждый считал для себя немалым ущербом, более того, почитал грехом, если он не будет идти впереди, а тем более, если он будет идти последним. Горожане же спешили навстречу и, видя, что несут милые мощи, падали ниц, целовали поверхность земли и, глядя на того, кто нёс драгоценную жемчужину в божественной короне, как только видели раку, проливали посреди великой радости потоки слёз и заклинали не наказывать их более, отнимая у них этого отца, но позволить им заслужить радоваться постоянному его присутствию. Между тем, блаженнейший отец, судя по явным признакам, благоволя набожности сынов, решил ещё больше обрадовать свой народ различными чудесами Божьими. Ведь пока духовенство со священниками громко пели псалмы, гимны и духовные песнопения, а народ вторил им голосами великой радости, чтобы с ещё более радостной душой восславить Бога, чудного во святых Своих[222], к множеству больных на глазах у всех вернулось прежнее здоровье, и многие тела исцелились от разных напастей. Небесные чудеса происходили чуть ли не каждое мгновение, так что для перечисления их всех не хватит ни места, ни времени.