Однажды, во время перерыва в работе, когда он собрался вернуться домой и оторвался от земледелия, то у него при возвращении в монастырь случилась какая-то нужда в починке сохи, и он, воткнув палку в землю, пришёл в дом, куда и направлялся, забыв о ней, более того, решив таким образом устроить промысел Божий. Удивительное дело! Терновая палка за ночь пустила корни в землю и утром, когда блаженный муж вернулся к обычной работе и хотел её возобновить, то обнаружил, что палка покрылась листвой. По прошествии времени она, налившись силой, выросла ввысь и представала многим во всём блеске, пока один путник, которому была уготована кара, не срезал её и, срезав, тем самым лишил себя зрения и погрузился в вечный мрак.
После этого верные повесили его соху в церкви на вилле Кулевро (Colubrose)[238], и она оставалась там, пока всепожирающее пламя по наущению врага не сожгло эту базилику. Каждый, кто терпел зубную боль, отрезал от неё щепку и, заставив вытечь немного крови из больного места, тут же благодаря заслугам святого Теодульфа получал желанную целительную помощь. Об этом благодеянии не только слышали, но многие и сами его видели и, вернув себе здоровье, рассказывали об этом.
Когда же аббат, в подчинении которого находился святой Теодульф, умер, этот достопочтенный муж, как было сказано, с согласия епископа и по просьбе монашеской общины был поставлен третьим аббатом в обители святой памяти господина Теодориха. Получив бразды правления, он, словно юный новобранец, недавно зачисленный в войско, не давал телу почти ни минуты покоя. Более того, как неутомимо он упорствовал в ручном труде, так и, не давая себе ни покоя, ни пощады, всего себя приспосабливал к двойному совершению богослужения. Ведь он построил базилику в честь святого Илария и благодаря этому удвоил свои труды. Ибо, когда он, встречаясь по данному знаку с братьями, исполнял хвалебные гимны того или иного часа, он, чтобы венец за заслуги был двойным, вновь повторял в этой церкви те же молитвы, как если бы не исполнил их прежде. Хотя он, совершая подобное, хотел в тайне иметь то, что заслужил, Бог не позволил оставить в безвестности труды своего почитателя.
И вот, однажды случилось, что свинья, бродившая возле колодца, где запасались водой соседи этого места, свалилась в него. Хотя отовсюду сбежались монахи, не нашлось никого, кто мог бы вытащить её, гибнущую, из колодца, главным образом потому, что этот колодец имел сто футов в глубину. Тогда муж Божий, внезапно придя и узнав о случившемся, забеспокоился о загрязнении воды, если это животное там издохнет, и, воздев глаза к небу и обратив к Господу помыслы наряду с молитвами, набожно просил Христа о помощи. И вот, прямо перед его ногами вода внезапно поднялась над отверстием колодца и вынесла это животное целым и невредимым. Увидев это, все преисполнились сильного удивления и воздали хвалу Господу, который пожаловал своему верному слуге такую милость своей доброты.
Однажды, когда этот муж Божий совершал путь, торопясь из монастыря в некое место, то застал какого-то крестьянина, вспахивающего общественную дорогу, по которой он сам обычно проходил. И сказал ему: «О человек! Не хорошо взрыхлять плугом дорогу, по которой путникам надлежит ходить, не ломая себе ноги». Но, когда святой муж возвращался тем же путём, он вновь наткнулся на земледельца, который, как и прежде, вспахивал дорогу, и сказал: «Разве я не говорил тебе, что ты не должен вскапывать эту дорогу?». Приблизившись, он дотронулся святой рукой до головы крестьянина и произнёс: «Этой головой, о человек, я заклинаю тебя не вспахивать более эту дорогу». Когда же он отнял руку, то вся часть головы крестьянина, до которой дотронулся муж Божий, оказалась белой, как шерсть. Нет сомнения в том, что человек Божий сделал это не для того, чтобы волосы побелели, но чтобы знак этого деяния снискало его потомство, дабы никто не смел точно так же совершать то, чего святой Божий Теодульф приказал не делать. Ведь пока существовал род этого крестьянина, все его представители точно так же носили тот знак, который их отец получил от святого мужа.
Затем к мужу Божьему пришёл некий человек, чей глаз пронзила ветка, и он утратил зрение; боль не давала ему покоя, и у него не было никакой надежды на возвращение зрения. Блаженный Теодульф, подведя его к святому алтарю, велел поцеловать его. Тот коснулся устами святого покрова, и слуга Христов предался молитвам. Когда святой поднялся с пола, то ни следа страдания не осталось в глазу юноши. Тот, как и подобало, воздал благодарность мужу Божьему за исцеление и, радуясь, вернулся домой, после того как ему оказали врачебную помощь, которой он добивался.