Римский папа Захарий[352] среди прочих поручений, которые он направил святому Бонифацию, написал[353] ему об этом Мило следующее: «Что касается Мило и подобных ему, которые сильно вредят церквям Божьим, то ты, согласно слову апостола, проповедуй во время и не во время[354], дабы они отступили от столь нечестивого дела. Если они прислушаются к твоим увещеваниям, то спасут свои души; а если нет, то погибнут, погрязнув в своих грехах. Ты же, который правильно проповедуешь, не останешься без своей награды».
Как бы то ни было, святой Господень Ригоберт, повинуясь заповедям Господним, которые повелевают при гонении бежать из города в город, удалился в Гасконь. Находясь там в изгнании, он, посещая со святым рвением памятные места многих святых, вошёл в одну базилику; колокола звонили как обычно, пока он не предался молитве, после чего два из них, хотя в них продолжали бить, не издавали более ни звука. Тогда священник и прочие, кто стоял рядом, обеспокоенно спросили, кто он и откуда пришёл. Тот признался, что он – клирик и прибыл из Франции. Тогда они спросили его также об этом необычном деле: почему их колокола, хотя в них бьют, не звонят, как обычно. И он открыл им, что из одной его церкви тайно похитили два колокола, и он думает, уж не они ли это. Когда их ему показали, и он заявил, что это его колокола, его попросили для пробы ударить в них. Когда он в них ударил, они издали чистый звон, подтвердив, что он сказал правду. Все удивились такого рода событию и поневоле отдали ему его собственность, и он удостоился как восхищения, так и почтения. Затем колокола были доставлены во Францию и вновь помещены в церкви Жерникура.
Говорят, что названный Мило, которому Карл передал Реймсское епископство, исполняя посольство к гасконцам, застал мужа Божьего в этом крае и стал уговаривать его вернуться во Францию, обещая вернуть ему его епископство. Когда он вернулся, Мило просил его передать ему в личную собственность имущества, которые он уже завещал церкви. Поскольку он на это не согласился, то и Мило отказался от того, что обещал, и муж Божий попросил уступить ему хотя бы алтарь Пресвятой Богородицы Марии, а именно, чтобы он мог служить на нём мессу. Добившись этого, он обосновался в Жерникуре и долгое время вёл жизнь в смирении, умеренности, бдениях, молитвах, раздаче милостыни и совершении прочих добрых дел. У него было в обычае часто посещать город Реймс и служить у алтаря Пресвятой Марии, как он и желал; затем через церковь святого Маврикия отправляться ради молитвы в церковь святого Ремигия; потом посещать монастырь святого Теодориха и через церковь святого Кирика в Кормиси (Culmiciaco) возвращаться в церковь святого Петра в Жерникуре.
13. О чудесах, явленных им при жизни.
Итак, однажды, когда он пришёл в Кормиси, чтобы помолиться у святого Кирика, случилось, что он заговорил с экономом Реймсской церкви, который там был, и, приглашённый им на завтрак, отказался, так как собирался служить мессу в церкви святого Петра. Между тем, одна женщина принесли видаму гуся; а тот предложил его епископу и просил его распорядиться взять его и унести с собой. Отрок мужа Божьего взял его и понёс, как вдруг тот вырвался из его рук и улетел, лишив отрока всякую надежды снова его поймать. Тогда святой отец, видя, что отрок немало обескуражен, ласково утешил его, как кротчайший муж, говоря, что никогда не следует плакать и горевать о потере преходящих средств, но следует всегда уповать на Господа, который всем подаёт в избытке. И вот, спустя некоторое время гусь сам прилетел обратно, опустился на землю возле святого епископа и, словно поводырь, шёл впереди него и нигде не сходил с тропы, пока не прибыл в Жерникур, куда они шли. Муж Господень не позволил гуся убить, но пускал его в дороге впереди себя. Ибо тот, как говорят, обычно шёл впереди него, когда епископ шёл в город или возвращался оттуда.