Полагают, что великий сфинкс в Гизе есть символическое изображение сына Солнца — божественного царя. Если это так, то это один из наиболее выразительных символов кесарского самодержавия. Люди сами приняли эту божественную власть. Пусть династии порой свергались, но неприкосновенным оставалось верование в то, что человек, стоящий на вершине социальной пирамиды, обладает ключом от счастья своих подданных. Не только власть фараона была как бы частью космического устроения, но и весь социальный уклад Египта как бы получил высшую санкцию. Сословная иерархия становится незыблемой. На протяжении трех тысяч лет сохраняется консервативный уклад в политической, социальной и религиозной жизни.
Египетская религия сохранилась навсегда как странное смешение возвышенных прозрений и самого примитивного язычества. Все попытки преодолеть язычество в Египте потерпели поражение. А на северо–востоке, между Тигром и Евфратом (в Месопотамии), зародилась другая великая цивилизация.
Библия говорит о «земле Сеннаарской», или, правильнее, «земле Шинеар», как о месте, где сложилась первая цивилизация. Здесь, согласно Писанию, был построен город Вавилон (см. Быт 10:10). На протяжении многих веков слово «Шинеар» ровно ничего не говорило людям, читавшим Библию, точно так же, как названия сеннаарских городов: Ур, Эрех, Аккад. И лишь сто лет назад выяснилось, что библейская «земля Шинеар» действительно может быть названа колыбелью современной цивилизации. Из мглы тридцативекового забвения выступили народы, которые обитали на берегах Евфрата, в области, называвшейся Шумером. Одним из этих народов были шумеры, пришедшие, как предполагают, со стороны Персидского залива, а другим — семиты–аккадцы, пастухи–кочевники, заселившие северную часть долины на несколько веков позже шумеров. К 2000 г. до Р.Х. обе эти народности окончательно слились в одно целое. И хотя централизованное государство возникло в Шумере позже, чем в Египте, в том, что касается влияния на дальнейшую историю человечества, первенство шумеров в настоящее время не подлежит сомнению.
Шумеры и аккадцы через своих преемников вавилонян передали грекам, евреям и другим народам основы своей науки, литературы и культуры, понятия о Вселенной и некоторые религиозные представления.
Современные названия дней недели и деление круга на градусы, греческие легенды и библейская символика — все это восходит к древнему Сеннаару.
Египет хорошо защищали пустыни и море. Сеннаар, напротив, был открыт для нападения степных кочевников и воинственных горцев. Поэтому «городская революция» в Месопотамии носила особенно интенсивный характер. Города пришельцев сразу после своего возникновения превращались в военные крепости.
Каждый город с окружающей его маленькой областью был фактически независимым и имел собственных местных богов, которые считались его настоящими хозяевами. Боги жили в храмах или на вершине зиккурата — ступенчатой башни.
Как понимал житель Сеннаара положение и роль человека во Вселенной?
На первом месте стояли боги. Человек был создан для того, чтобы своими жертвоприношениями служить им. Он — низшее существо, бесправный раб, участь которого определена раз и навсегда. Человек ощущал себя эфемерным существом, которое ненадолго приходит в мир и потом навсегда исчезает в мрачной Преисподней. Возникало глубокое противоречие между духовным обликом народа, одаренного, трудолюбивого, творческого, и его понятием о назначении человека.
Ни шумеро–аккадцы, ни вавилоняне не смогли разрешить это трагическое противоречие. Великая древняя культура, несмотря на все свои технические достижения, в итоге пришла к глубокому неисцелимому пессимизму.
На этом сумрачном фоне ярко выделяются первые просветы в мир Божественного Откровения, пробуждающаяся жажда Бога, живой молитвы, не похожей на магию заклятий. Как бы ни именовался бог, к которому простирал руки человек: Энлиль, Шамаш или Син, — это был бог истинный.
«Милосердный, милостивый Отец, в руках которого жизнь всей земли, — начертано на одной табличке из Ура, — Владыка, Божество Твое, как далекое небо, как широкое море… Твое слово вызывает к жизни правду и справедливость, а люди начинают говорить истину».
Через эту личную религиозность человек находил выход из царства демонов и законов, колдунов и царей, разрушения и смерти, бессмыслицы и отчаяния. Но в целом Месопотамия, подобно Египту, оказалась не в состоянии преодолеть бремя старого язычества. Проблески единобожия так и остались здесь только проблесками.