Ученики похоронили Конфуция со всей строгостью древнего погребального ритуала. Впоследствии над его могилой был воздвигнут храм, где многие поколения приносили жертвы перед его поминальной доской[34].
Конфуцианский идеал — не просто экзотическая философия, а первая попытка сформулировать учение о том, что конечная цель человека — чисто земная, что нравственность может быть укреплена независимо от религии, что все высшие запросы духа могут быть устранены из сознания, а трагичность жизни преодолена созданием гармоничного общества. Совершенно очевидно, что эта доктрина — общечеловеческий соблазн, а не просто китайское изобретение.
Китай, таким образом, выдвинул два крайне противоположных решения проблемы жизни. С одной стороны, Лао–цзы возвестил миру о тайне Высшего Бытия и призвал к мистическому созерцанию. А с другой — Конфуций объявил высшей ценностью земное существование и увидел спасение в устойчивом общественном режиме.
ИНДИЯ ОТ БРАХМАНИЗМА ДО БУДДЫ
В ту эпоху, когда в Израиле пророк Илия боролся с Ваалом[35] а в Ионии Гомер воспевал Троянскую войну, в лесах Индии, окружающих города и селения, появляются толпы странных обитателей; почти обнаженные, прикрытые лишь длинными космами спутанных волос, с исхудалыми лицами, — новые насельники джунглей могут показаться лесными духами, порождениями диковинных тропических чащ. Индийцы называют этих пустынников муни.
В Индии к тому времени воцарилось самое грубое идолопоклонство: над алтарями стали воздвигать устрашающих кумиров, творцами которых руководило болезненное воображение.
Если в эпоху Риг–Веды кровавые жертвы были редки, то теперь человеку, который дарил богам негодных коров, грозили адом. Вознося жертву на алтарь, человек обращался к божеству со словами: «Если ты дашь мне — я дам тебе, если ты наградишь меня — я награжу тебя», и таким образом он заключал «контракт» с потусторонними силами.
Это была болезнь, свойственная, как мы видели, всем древним религиям. Но в одних случаях мертвящий магизм погребал родник духа под пирамидой обрядов, в других же — жажда истины вновь прорывалась через все наслоения. Эта жажда и привела в джунгли молодых индийских отшельников.
К шалашам отшельников бесконечной вереницей текли ученики, и здесь, вдали от страстей и шума, в сказочном царстве тропических чащ, «гуру»[36] вели долгие беседы с юными богоискателями.
В чем сущность мудрости муни, ради которой ученики оставляют светскую жизнь и ее удовольствия?
Мы никогда не узнали бы об этом, если бы индийские гуру не сохранили записей своих бесед, размышлений, притч, мистических поэм. Они были впоследствии включены в веды под общим названием «Упанишады».
Претендуя на познание всех тайн природы и человека, авторы Упанишад слишком пренебрегали разумом. Сколь бы ни была глубока сила интуиции, она всегда нуждается в помощи разума как начала кристаллизующего и дополняющего то, что открыто созерцанием.
Страницы Упанишад пестрят вопросами, их несметное число, одни порождают другие. Порой кажется, что это голос самого человечества, вопрошающего и испытующего, для которого весь мир — загадка.
За всеми вопросами Упанишад кроется один, который и тревожит более всего: есть ли смысл в человеческом существовании? Как связан тленный с Нетленным, с Вечностью? Ведь только через эту связь человек приобщается к подлинной жизни.
За пределами всего тварного и ограниченного мистическому оку открылась Реальность, которую Лао–цзы называл Дао, Будда — Нирваной, каббалисты[37] — Энсофом, христиане — Божественной Сущностью, Божеством.
На чем зиждется мироздание? — ставят вопрос Упанишады. И они же дают ответ: только на Брахмане[38], хотя Вселенная и не сознает этого. Аскет Уддалака объяснил это своему сыну, прибегая к сравнению с деревом. «Как эти соки не знают различий и не говорят: я сок этого дерева, я — сок того дерева, точно так же, дорогой мой, все эти творения, входя во сне в Сущее, поистине не знают этого и не говорят: мы входим в Сущее». Бессознательное состояние, транс — вот что приводит мир и человека к их подлинному истоку, к неподвижной божественной Субстанции.
В творении Упанишады видят не что иное, как рождение, эманацию, излияние мира из недр Абсолюта.
«Как паук выпускает из себя и вбирает в себя паутину, как растение возникает на земле, как волосы возникают на голове человека, так из Непреходящего возникает все в этом мире».
34
Поминальная доска — в китайской культуре памятником усопшему служила стела с его жизнеописанием, включающим восхваление характера, знаний и деяний.
35
Ваал — языческое божество; часто ваалам приносили человеческие жертвы; об Илии и жрецах Ваала см. 3 Цар 18.