Настроения социального и политического протеста, составлявшие содержание религиозной идеологии низов сектантства, иногда прорывались в открытых выступлениях. Наиболее ярким из них было восстание малеванцев в селе Павловки Сумского уезда Харьковской губернии в 1901 г. 75 Толпа сектантов почти из 300 человек разгромила православную церковь, потом двинулась к другой, в ограде которой произошла настоящая битва с полицией и собравшимися прихожанами православной церкви. Один из сектантов был убит, 68 человек арестованы, их потом судили и приговорили к многолетней каторге. Руководителем выступления малеванцев в селе Павловки был М. Тодосиенко, ученик и последователь К. Малеванного.
Хотя непосредственно это выступление было направлено против церкви, но по существу оно было лишь внешним выражением более глубоких и всесторонних оппозиционных настроений сектантской массы. Вот как излагает один из малеванцев, 3. Е. Литвинов, содержание проповеди Тодосиенко: «…в скором времени земля будет отобрана от помещиков и разделена среди крестьян… в будущем году урожай будет собран не землевладельцами, а крестьянами… служить в экономиях — работать на панов — грех…» «С наступлением нового года, — рассказывал он, — повинностей, налогов — не будет; вера сектантов будет господствовать и… земли будут разделены между крестьянами». Помимо того Тодосиенко учил людей «не курить табаку и не пить водки и говорил, что следует всех обращать в их веру, что церкви не от бога, что их нужно разрушать» и «что скоро наступит общее равенство, что земли будут разделены между всеми поровну и что верховной власти не будет», «…дом Романовых раскассируют» 76. Перед нами революционное выступление в религиозной форме.
Царизм относился к сектантству как к опасному своему противнику, особенно выделяя в этом отношении баптизм и евангелизм. В отчете обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева царю за 1899 г. говорится о «штунде» как «наиболее опасной в религиозном и политическом отношениях секте». Обер-прокурор усматривает в ней не что иное, как лжеучение, которое, «дыша ненавистью к православному духовенству… идет и против установившегося строя русской жизни и проповедует принципы вредного социалистического характера» 77. На самом деле разные группы сектантов неодинаково относились к существующему политическому порядку; все они стояли на позиции «закона бога», но по-разному понимали этот закон. Для демократических слоев он означал, что повиноваться христианин должен только богу, а для верхушки — совсем иное. Вот как сформулировал его идеолог баптизма В. Г. Павлов: «Пока мы живем в этой жизни, то мы имеем нужду во власти правительства, которое обуздывает злодеев и поощряет делающих добро». Конечно, «царство божие» как царство свободы этим не отменяется, оно только откладывается до второго пришествия Христа: «…в пришествие Христово не нужна будет никакая власть… тогда настанет конец всему, что в этом мире; тогда кончатся и законы, которые бог установил в этой жизни… Тогда Христос упразднит всякое начальство» 78.
Исходя из таких установок, баптистские руководители наперебой выражали правительству и царю свои верноподданнические чувства. В своем докладе «Раскол и сектантство в России» на II съезде РСДРП в 1903 г. В. Д. Бонч-Бруевич указывал на то, что «баптисты… являются «верноподданными» своего государя: они отдают своих детей в солдаты, платят исправно подати, возносят молитвы за царя, ставят на своих посланиях «ко всем братьям» особые штемпеля о величии властей земных…»79. В одном лишь пункте, продолжал далее Бонч-Бруевич, верноподданность баптизма дает трещину — они требуют конституцию 80.
Сильное влияние на политическую ориентацию баптизма, как и других сектантских группировок в стране, оказало обострение политического положения, связанное с бурным развертыванием революционного движения. Оно напугало руководителей сектантства в не меньшей мере, чем либеральную буржуазию, и заставило их занять более правые позиции. Верноподданнические заявления стали делать чуть ли не все руководители баптизма, меннонитства, адвентизма 81.