Как уже было сказано, Тихон сразу после своего амнистирования принялся за реставрацию патриархии. Он взял обратно свой отказ от управления церковью, объявил обновленцев отпавшими от церкви и принялся собирать вокруг себя кадры староцерковников. Немедленно к нему вернулся митрополит Сергий Страгородский, совсем недавно вместе с архиепископами Евдокимом и Серафимом публиковавший заявления о полной каноничности обновленческого ВЦУ и о своем подчинении ему. Вернулся с повинной головой и протоиерей Красницкий, один из основоположников обновленчества. Вскоре вокруг Тихона собралась авторитетная в глазах верующих группа церковных иерархов, из которых он создал руководящее учреждение православной церкви под внушительным названием «Полное присутствие Высшего Церковного Управления в составе обоих органов сего Управления, как св. Синода, так и Высшего Церковного Совета».
В лагере староцерковников царила тем временем порядочная неразбериха. После смерти Тихона одно время претендентами на верховную власть в церкви были 11 высокопреосвященных иерархов. Совещание епископов-староцерковников, признававших Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС) и получивших наименование «григорьевцы», собралось в мае 1927 г. в московском Донском монастыре. В своей резолюции совещание зафиксировало: «Мы должны с ужасом и возмущением отметить невероятное явление, что теперь уже намечены одиннадцать Патриарших местоблюстителей… Это смешение языков может быть рассматриваемо как величайшее наказание божие»61.
Наряду со стремлениями отдельных иерархов захватить власть во всей православной церкви в этот период наблюдается и стремление к разделению на отдельные автокефалии.
Еще сразу после Февральской революции 1917 г. объявил себя автокефальной церковью грузинский экзархат. В 1922 г. объявила себя автокефальной Украинская православная церковь, пребывавшая самостоятельной до 1934 г. То же было ряд лет и с Белорусской церковью. Претендовали на автокефалию и отдельные провинциальные епархии: Пензенская, Царицынская, Калужская, Томская и другие. Доходило до курьезов, когда, например, претензию на автокефалию заявляло, «объединенное совещание церковноприходских советов Дубровенских церквей» (местечко Дубровно, Белоруссия) или просто Спасская православная община г. Елабуги… Все эти разделения, совпадения, слияния и т. д. сопровождались борьбой среди верующих, иногда доходившей до кровопролитных драк и прочих эксцессов в церквах и на площадях вокруг церквей. Постепенно, однако, основная масса приходов и объединенных ими верующих сплачивалась вокруг митрополита Сергия Страгородского. Консолидация церкви вокруг этого иерарха имела одной из своих главных причин ясную политическую линию, занятую им в отношении к Советскому государству. В 1927 г. возглавляемый Сергием Синод выступил с посланием к православным верующим, в котором призывал их к лояльности по отношению к Советскому государству. Там было, в частности, сказано: «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной».
К началу 1928 г. осталась одна группа староцерковного духовенства, противостоявшая Сергию и объединившая вокруг себя все остатки наиболее реакционных последышей тихоновщины. Ее главарем был митрополит ленинградский Иосиф Петровых. Основным пунктом расхождения между ним и Сергием было отношение к Советской власти. Митрополит Иосиф открыто поднял знамя ее неприятия.
В условиях нэпа антисоветская проповедническая деятельность иосифлян находила отклик среди торговцев и кулачества и среди прочих слоев населения, ориентировавшихся на реставрацию монархии и буржуазнопомещичьего строя. Организовывались сектантские группы «истинно-православных христиан» и приверженцев «истинно-христианской церкви», федоровцев, имяславцев, краснодраконовцев и прочих осколков церковной белогвардейщины. Их дело было, однако, обречено.
К началу 30-х годов основная масса приходов русской православной церкви консолидировалась вокруг митрополита Сергия. Все большее количество обновленческих церквей отходило от возглавлявшегося Введенским Синода и переходило в юрисдикцию Сергия, который к этому времени тоже наименовал возглавлявшееся ими церковное управление Синодом. Оба обличали друг друга в неканоничности, в самочинности захвата церковной власти. Формально обе стороны были правы и не правы, но дело решалось не проформой, а соотношением сил, которое все больше клонилось в сторону Сергия и его церковной администрации.