Иудейско-христианские и, может быть, в какой-то мере зороастрийские влияния частично воспринимались исламом через так называемый ханифизм. Сущность и формы существования этого религиозного явления остаются, однако, пока весьма туманными.
Даже то значение, которое имело слово «ханиф» у арабов, расшифровывается разными авторами по-разному. А. Мюллер считает его прозвищем, обозначавшим «на еврейском и сирийском диалектах безбожника или еретика» 40. Подтверждения такого толкования этого термина ни в источниках, ни в исследовательских работах нет. В Коране слово «ханиф» имеет противоположный смысл. Оно встречается там 12 раз и всегда в положительном значении41.
Ханифом именуется библейский Авраам. Это обозначение применяется также для противоположения понятию «многобожник». И наконец, оно обозначает человека, обратившегося к богу или к истинной религии. Исследовавшая вопрос о значении термина «ханиф» в Коране К. С. Кашталева приходит к выводу о таком его значении: «…обратившийся от язычества к богу» 42. Речь идет во всяком случае не о безбожниках, а, наоборот, о людях, проявляющих особое благочестие, близкое по своему содержанию к исламу и, может быть, даже совпадающее с ним. Остается неясным вопрос о том, имело ли ханифитство какие-нибудь организованные формы.
В вероучении ханифизма можно считать установленными единобожие и требование аскетической жизни. Очевидно, последнее дало основание Е. А. Беляеву признать ханифизм «религиозно-моральным учением». Он считал его вполне оформившимся в земледельческой Йемаме 43 и придавал ему решающее значение в возникновении ислама. «…Мекканский ханифизм, — писал он, — перешел в следующий этап развития, который уже можно рассматривать как возникновение новой религии, получившей название «ислам»» 44. Если это так, то нельзя все же не видеть того, что сам ханифизм не был совершенно новым религиозным явлением, — он впитал в себя влияние иудаизма, христианства и парсизма, явившись своего рода посредствующим звеном между этими религиями и исламом.
ВЕРОУЧЕНИЕ РАННЕГО ИСЛАМА
Во многом сказанное выше предвосхищает характеристику основных положений догматики первоначального ислама. Все же представляется целесообразным дать обобщенное описание того, как выглядела эта догматика в системе верований, основанных на Коране.
Первым пунктом ее было требование единобожия. Наиболее ярко оно выражено в формуле: «Он — Аллах — един, Аллах, вечный; не родил и не был рожден, и не был Ему равным ни один!» (112, 1–4). Уже здесь проявилась полемическая тенденция в отношении христианского учения о боге-Сыне. Неоднократно в Коране говорится, что у Аллаха «нет товарищей» и что всякий, кто приписывает ему товарищей, даже рожденных им, многобожник. Утверждения этих нечестивцев Коран считает настолько вопиющими, что усматривает в них опасность стихийных бедствий: «Небеса готовы распасться от этого, и земля развергнуться, и горы пасть прахом от того, что они приписали Милосердному сына» (19, 92–93). И дальше следует установка, которая подчеркивает исключительное положение Аллаха во Вселенной в сравнении как с людьми, так и с ангелами и бесами: «Всякий, кто в небесах и на земле, приходит к Милосердному только как раб…» (19, 94). Это положение выглядит вполне монотеистически.
Тем не менее и к исламу относится общий тезис, касающийся монотеизма всех догматических религий: его надо понимать условно, а не абсолютно. Из всех этих религий ислам в наибольшей мере приблизился к монотеизму, хотя и не достиг его полностью.
Как и в других религиях, в исламе наряду с существом, которое именуется богом и представляется как добрый бог, людям предлагается верить в реальное существование противостоящего ему злого бога, именуемого в Коране либо Шейтаном (сравни древнеевр. Сатана), либо Иблисом (сравни греч. Диаболос). И конечно, не обходится без меньших добрых богов (ангелов) и меньших злых богов (демонов, джиннов). Правда, одно место в Коране можно истолковать так, что ангелы и джинны, как и люди, должны будут умереть в день светопреставления, но это весьма натянутое толкование. Сказано: «И протрубят в трубу и поражены будут, как молнией, и те, кто в небесах, и те, кто на земле, кроме тех, кого пожелает Аллах. Потом протрубят вторично, и вот — они стоя смотрят» (39, 68). В дальнейшей процедуре страшного суда ангелам, как и джиннам, предстоит так много работы, что их «поражение» может быть лишь кратковременным.
К тому же из массы сверхъестественных существ ангельского чина Коран выделяет четырех «макрибун» — ангелов высшей категории, соответствующих иудейско-христианским архангелам даже по именам: Джабраил (Гавриил), Микаил (Михаил), Азраил и Исрафил 45. Джабраилу присвоено наименование «рух аль коде» — святой дух, что приближает его, во всяком случае по имени, к третьему лицу христианской Троицы.