Единодержавие Константина
Таким образом, в 323 г. Флавий Константин, прозванный церковью Великим, сделался единодержавным правителем империи. Он одержал верх над всеми своими соперниками потому, что был расчетлив, дальновиден, коварен и беспощадно жесток. Константин являлся истинным сыном своего времени. Он сумел, как никто, отразить в своей деятельности господствующие тенденции эпохи. Некоторые его мероприятия послужили исходным пунктом для дальнейшего развития и вошли составной частью в историю европейского Средневековья.
В области государственного управления Константин продолжал традиции Диоклециана. Правда, некоторое успокоение, наступившее внутри империи и на ее границах, позволило отказаться от тетрархии и перейти к единоличному управлению. Но фактически система соправительства существовала и при Константине. Так, защита рейнской границы сначала была им поручена старшему сыну, цезарю Флавию Юлию Криспу[517], в то время как сам император оставался на Востоке, главные заботы посвящая дунайской границе. Остальные три сына Константина в сане цезарей также получили в управление отдельные области: Константин — Испанию, Галлию и Британию; Констант — Италию, Иллирию и Африку; Констанций — азиатские провинции и Египет. Кроме них, у императора было два племянника, управлявшие более мелкими областями. Эта фактическая децентрализация управления подкреплялась существованием четырех префектов претория, которые стояли во главе четырех префектур: Востока, Иллирии, Италии и Галлии.
(обратно)Завершение реформ Диоклециана
Константин упразднил преторианскую гвардию, заменив ее корпусом дворцовой стражи. В связи с этим должность префекта претория окончательно потеряла свой военный характер. Руководство военными делами было передано особому начальнику войск (magister militum) и его помощнику — начальнику конницы (magister equitum). Начатое Диоклецианом разделение войск на легионы, стоявшие в городах и несшие внутреннюю охрану (comitatenses — «спутники» императора), и на пограничные отряды (ripenses, или limitanei — «пограничные») было завершено Константином. Варваризация армии шла гигантскими шагами. Варвары принимались массами и во внутренние войска, и в пограничные корпуса, и даже в дворцовую охрану. 40 тыс. готов составляли особый корпус «союзников», получая жалование от империи. Много варваров занимало высшие командные должности.
Константин завершил бюрократическую реформу Диоклециана. Создалось много новых должностей, объединенных в строгую иерархическую систему и наделенных громкими титулами, которые восходили еще к эпохе Адриана. С этими титулами и должностями были связаны особые привилегии: право освобождения от налогов, от муниципальной службы, от пыток, право приезда ко двору, право подлежать суду только императора и проч. При Константине увеличились пышность двора и торжественность дворцового этикета. Император еще выше поднялся над окружающим его миром. Его особа окончательно стала божественной. Воля императора была единственным законом. Высший государственный совет, получивший название консистория[518] (consistorium principis), носил совещательный характер при императоре. Все учреждения, имевшие отношение к особе императора, получили эпитет «священный»: священный дворец (sacrum palatium), священный совет (sacrum consistorium) и т. д.
Диоклециан и Константин завершили процесс абсолютизации императорской власти, начавшийся еще при Северах и продолженный императорами III в. «В схематическом виде, — пишет В. С. Сергеев, — конституция позднеримской империи выглядела следующим образом. Главой государства считался император — монарх, «рожденный богом» и «творец богов» (diis genitus et deorum creator). Монарх — представитель божественного начала на земле, «как бы присутствующий в телесной оболочке бог». В императорских конституциях IV—V вв., сохранившихся в кодексах Феодосия и Юстиниана, проводится взгляд на государство как на личную собственность императора, как на его дом, или ойкос. Воля императора признавалась единственным источником права...