Договоры, заключенные государством с кем-либо из граждан, в особенности с теми, кто ручался (praevides, praedes) за исполнение какой-либо государственной повинности, получали обязательную силу без всяких дальнейших формальностей. Напротив того, договоры между частными лицами по общему правилу не давали права на юридическую помощь со стороны государства; кредитор находил для себя охрану только в честном слове, которое пользовалось большим доверием в среде торговцев, и в том, что при заключении сделок нередко произносились клятвы, которые нельзя было нарушить без опасения вызвать мщение со стороны богов. Законом дозволялось предъявлять иски только по брачным договорам, в силу которых отец семейства был обязан заплатить штраф и вознаграждение за невыдачу обещанной невесты, и по договорам о купле (mancipatio) и о займе (nexum). Купля считалась совершенной законным порядком, если продавец передал проданную вещь в руки покупателя (mancipare) и если одновременно с этим покупатель вручил продавцу условленную плату в присутствии свидетелей, а с тех пор как медь сделалась мерилом ценности взамен овец и быков, купля совершалась посредством отвешивания условленного количества меди на весах, которые держало для этой цели беспристрастное постороннее лицо 61 . При этом продавец ручался за то, что проданная вещь действительно составляла его собственность, и как он сам, так и покупатель были обязаны исполнить все, в чем они между собою условились; в противном случае неисправная сторона была обязана уплатить другой стороне такой же штраф, какой взыскивался за кражу. Все-таки купля давала право иска только в том случае, если при ее совершении обе стороны пунктуально исполнили все формальности; покупка в кредит не давала и не отнимала права собственности и не давала никаких прав для предъявления иска. Точно так же совершалась и ссуда: кредитор отвешивал должнику при свидетелях условленное количество меди под обязательством (nexum) возврата. Должник был обязан уплатить кроме капитала и проценты, которые при обыкновенных обстоятельствах составляли не менее десяти за год 62 . С соблюдением таких же формальностей производилась в свое время уплата долга.
Если должник не исполнял своего обязательства перед государством, то его продавали вместе со всем его имуществом; для удостоверения долга достаточно было того, что он взыскивался государством. Если же частный человек приносил царю жалобу на захват своей собственности (vindiciae) или если не уплачивался сделанный долг, то ход дела зависел от того, представлялась ли надобность в удостоверении факта (которое было всегда необходимо в тяжбах о праве собственности) или же факт был сам по себе ясен (в чем нетрудно было убедиться путем допроса свидетелей, если дело шло о неуплате долга). Удостоверение факта происходило в виде спора об заклад, причем каждая сторона вносила на случай неудачи залог (sacramentum); в значительных тяжбах, т. е. в таких, в которых стоимость иска превышала стоимость десяти быков, залог состоял из пяти быков, а в менее значительных — из пяти овец. Судья решал, который из двух тяжущихся правильно бился об заклад; тогда залог проигравшей стороны доставался жрецам на совершение публичных жертвоприношений. Затем и тот, кто неправильно бился об заклад и не удовлетворил своего противника в течение тридцати дней, и тот, чье обязательство было с самого начала бесспорным, т. е. всякий должник, поскольку он не представил свидетелей в доказательство уплаты им долга, подвергался взысканию посредством наложения на него руки (manus iniectio); тогда истец хватал его повсюду, где мог найти, и приводил его в суд только для того, чтобы заставить его уплатить долг. Арестованный таким способом должник не имел права сам себя защищать; третье лицо могло вступиться за него и доказывать несправедливость совершенного насилия (vindex); в этом случае производство дела приостанавливалось; но такое посредничество налагало на посредника личную ответственность, поэтому пролетарий не мог выступать посредником гражданина, платившего налоги. Если не было произведено уплаты и никто не являлся в качестве посредника, то царь присуждал схваченного должника кредитору, который мог увести этого должника с собой и держать его у себя как раба. Если же затем протекало шестьдесят дней, в течение которых должника три раза выводили на рынок, громко спрашивали, не сжалится ли кто-нибудь над ним, и все это безуспешно, то кредиторы имели право убить его и разделить между собою его труп, или же продать его вместе с его детьми и имуществом в чужие страны в рабство, или, наконец, держать его при себе взамен раба — так как, пока он находился на территории римской общины, он, по римским законам, не мог сделаться вполне рабом. С такой-то беспощадной строгостью были ограждены римской общиной собственность и имущество каждого от воровства и вредительства, равно как от самовольных захватов и от неуплаты долгов.
61
В своей развитой форме манципация без сомнения существовала после введения сервиевой реформы; это видно из того, что выбор предметов, которые могли быть законно проданы, клонился к упрочению земледельческой собственности; это подтверждается и преданием, так как оно приписывает Сервию изобретение весов. Но происхождение манципации должно быть отнесено к гораздо более древним временам, так как первоначально установленные ею формальности были применимы только к таким предметам, которые можно захватить руками; поэтому она должна быть отнесена в своей древнейшей форме к той эпохе, когда имущество состояло преимущественно из рабов и скота (familia pecuniaque). Поэтому перечисление предметов, которые можно приобретать посредством манципации, должно быть отнесено к числу сервиевых нововведений, а самая манципация, равно как употребление весов и меди, более древняя. Манципация без сомнения первоначально была общей формой купли, и ее формальности исполнялись даже после сервиевой реформы при покупке всякого рода вещей; предписание непременно исполнять формальности манципации относительно купли некоторых вещей было впоследствии ошибочно истолковано так, что только эти вещи можно было приобретать посредством манципации, но никакие другие.
62
А именно за десятимесячный год — двенадцатая часть капитала (uncia), стало быть, за десятимесячный год 8⅓ %, а за двенадцатимесячный 10 %.