Я буду свидетельствовать против тебя: Я Бог, твой Бог[2220]. Он не прибавил, как в других местах: «Так говорит Господь», или: «И сказал Бог то-то и то-то». И ангел из [горящего] куста [сказал]: Я Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова[2221]; ибо прежде сказано: И явился ему ангел Господень[2222].
14. Итак, если, по божественному Златоусту, какое расстояние между слепым и зрячим, такая разница между людьми и ангелами[2223], то как, когда и ангелы не могут ни видеть, ни разуметь сущность Божию, это будет возможно людям, которым даже сущность ангелов не только не увидеть, но и не помыслить? Ведь если, согласно тому же Златоусту, сущность не может уразуметь превосходящую сущность[2224], то, конечно, людям весьма далеко до того, чтобы видеть сущность ангелов, настолько превосходящую их собственную, насколько зрячие превосходят слепцов.
15. Итак, пусть сказанное в своеобразной манере, свойственной еврейскому языку, не смущает ваш разум, так чтобы вам забыть общие понятия Божией церкви. Это приведенные нами сейчас высказывания и подобные им, как, например: И говорил Господь с Моисеем лицем к лицу, как бы говорил кто с другом своим[2225], устами к устам, явно, а не в гаданиях[2226] [2227].
И еще: Гора же Синай вся дымилась оттого, что Бог сошел на нее в огне[2228].
И еще: Вид славы Господней на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий[2229].
И тысячи таких [символов], которые, как тварные, менее всего достойны того, чтобы прилагать их к нетварной сущности Божией, отнюдь не никчемны в деле воспитания употребляющих их и поистине недалеки от [доставления] пользы.
16. Я думаю называть речения пророков разновидностью беседы Бога и ангелов с людьми — чувственной и являющейся им в состоянии бодрствования, — каковой беседы прежде удостоился Авраам, не как Бога видевший Бога, но накормивший Его, как человека, и похваленный [за это], как почтивший [Его] в меру своего понимания, а затем, после многих других — Маной, который вскричал, что погиб, потому что видел Бога[2230], ибо для человека даже явление Божие, — говорит [Григорий Богослов] не-вместимо, а не только природа[2231].
А [беседой] в гаданиях [я называю такую, которая совершалась] посредством сновидений, так как она бывает темной и не вполне очевидной; ибо, переплетая в себе разные смыслы и скрывая одни из них за другими, она предоставляет свидетельство, покрытое неким облаком неясности.
17. Сему неложными свидетелями могут служить как иные многие, так и Даниил с Иосифом, которым в ночном сне были некие видения, не сообщившие им, однако, истинного пред-ведения событий.
Затрудняясь [вынести суждение] насчет того и другого, мудрейший Григорий Богослов признается, что сам он не знает, а знает [только] Бог пророков, было ли это некое дневное явление, или ночное неложное видение, или впечатление господствующего в нас разумного начала, относящееся к будущему, как к настоящему, или другой неизъяснимый вид пророчества. По крайней мере, — говорит он, — ни один [из пророков] не видел и не объявил природу Божию[2232].
Итак, тем, в чьем уме непоколебимо и бесспорно утверждены общие понятия церкви Божией, весьма легко день и ночь непрестанно учить словом и делом о невидимой и единственной нетварной сущности Божией, и все такие [речения] приводить к церковному правилу и норме.
18. Ибо и Моисей, если бы он мог видеть невидимую сущность Божию, не просил бы от всей души в молитве Бога, говоря: Если я приобрел благодать пред Тобою, яви мне Себя Самого, да ясно вижу Тебя, чтобы мне быть приобретшим благодать пред Тобоют; и снова: Покажи мне славу Твоют. Очевидно, что он желал видеть телесно и стать зрителем божественной сущности. А это было невозможно, так как Бог неописуем и безвиден.
Лицо Мое не будет видимо тебе, потому что никто не может увидеть лицо Мое и остаться в живых. Но ты увидишь Меня сзадит, — говорит [ему Бог], имея в виду то ли логосы сущих и то, что, говоря словами божественного Григория, после Него доставляет познание о Немш, то ли Свое явление во плоти, то есть рождение от Девы, [19] о котором и апостол говорит: Явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков[2233] [2234] [2235] [2236] [2237], имея здесь в виду явление не такое, как в древности пророкам, но нынешнее, [осуществившееся] посредством истинного тела; ибо тогда [в древности] оно осуществлялось посредством телесных форм и образных видений, соответствующих [зрительной] силе видящих.
2228
Joannes Damascenus, Orationes de imaginibus très, 3, 11.31, в: Die Schriften des Johannes von Damaskos, ed. B. Kotter, vol. 3 (Berlin, 1973) (PTS, 12) (TLG 2934 005).
2229
Joannes Chrysostomus, In Matthaeum (homiliae 1-90), 12, 2–3, в: PG, vol. 57, col. 205B.
2230
Gregorius Nazianzenus, In theophania (orat. 38), в: PG, vol. 36, col. 313C. В литургической практике современной церкви название «Богоявление» соотносится с праздником Крещения, а не Рождества Христова. НововременаГригория Богослова этидва события — рождение и крещение Иисуса Христа — праздновались в один день, 25 декабря.
2231
Ibid., col. 313В. В оригинале у Григория Богослова не àvaç>x°s, a âxQOvoç («безвременный»). Вероятно, у Григоры контаминация с церковным песнопением, где действительно говорится: «Днесь Безначальный начинается, и Слово воплощается» (Минея, 25 декабря, стихира на хвалитех).
2234
Канон на утрене Великой субботы, ирмос 5 песни. На самом деле «Сладкопевец», т. е. Косьма Маюмский написал последние четыре ирмоса Канона Великой субботы, тогда как первые — авторства Кассии Константинопольской (ок. 805 — после 867).
2236
Joannes Damascenus, Disputatio Christiani et Saraceni [Dub.], 8, 8, в: Die Schriften des Johannes von Damaskos, ed. B. Kotter, vol. 4 (Berlin, 1981) (PTS, 22), S. 427–438 (TLG 2934 014).