62. Но поскольку Бог замыслил об императоре нечто лучшее1189, варвар неожиданно понес наказание, прежде чем успел что-либо предпринять. Когда одним из варваров императору было сообщено о коварном умысле, варвар, не зная об этом, прибыл на следующий день чуть свет и с обычной учтивостью предложил императору лошадей и пригласил его сойти с флагманской триеры и снова отправиться на охоту, веселые пиры и дружеские попойки. Но император, притворившись, будто имеет некий тайный план, который хотел бы сперва сообщить ему на корабле и потом уже выехать вместе с ним, позвал его к себе, а тот послушался.
63. И когда он поднялся на борт, швартовы тотчас были отданы, корабль отошел немного в море, и этот привыкший действовать на суше клятвопреступный варвар оказался в ловушке. Будучи притянут к ответу, он вдруг и сам сознался в преступном замысле и открыл тайные намерения своего сердца. На следующий день, однако, пришла супруга варвара, принесла выкуп за своего мужа и сказала, что, если ей не отдадут мужа, она возьмет себе другого ради безопасности их княжества, чтобы никто из соседей не напал разбойнически на осиротевшее царство и не поработил бы ее и детей. Когда император услышал это, он понял: что бы ни произошло из сказанного женщиной, это сделает его победу над сатрапом ущербной и бесславной. Поэтому он принял принесенные ею деньги, а вместо остальной причитающейся суммы взял в заложники детей, и на том вернул жене ее мужа свободным.
64. Когда же это предприятие окончилось для императора счастливо и без потерь, за ним последовало другое, еще более важное или, скорее, самое важное и значительное из всех его предприятий. И что самое главное и удивительное — без малейшего усилия.
Когда лето уже установилось и колосья призывали к себе жнецов и вязальщиков снопов, император Матфей, сын Канта-кузина, собрав четыре тысячи варварских всадников, присланных его зятем Гирканом, и всех подчинявшихся его господству ромейских солдат, которые тогда обретались в Волероне[2442], и пройдя теснинами возле Христополя, стал грабить города, что за Филиппами, или, скорее, окрестные села, населенные ромеями, но издавна платившие дань трибаллам.
65. Но управлявший тогда этой местностью трибалл[2443] предвидел это и оказал вооруженное сопротивление, так что император Матфей потерпел сокрушительное поражение и был взят в плен, а также и почти все его люди, которые не пали в битве. Узнав об этом, император [Иоанн V], сорвался с Лесбоса, где он тогда давал передышку своему флоту и готовился к осаде Фокеи, и на всех парусах устремился к гаваням, что вокруг Авдир[2444]. Оттуда он направил послов к державшему Матфея в плену трибаллу, заключил с ним договор о дружбе и, задобрив его немалыми подарками, заполучил [пленного Матфея]. И его самого с супругой он послал пленником на остров Тенедос, а детей их передал на сохранение своему зятю по сестре, латинянину, который управлял тогда островом
Лесбос[2445]. Ибо прежде император также завоевал Гратиано-поль[2446], где жила жена Матфея со своими детьми.
66. Тогда же нашли и письма многих жителей Византия, которые были тайно посланы Матфею, прежде чем он попал в плен, и показывали их расположение и любовь к нему, а также козни против Палеолога, которые они готовили. Поэтому император, отложив другие насущные заботы, переменил одежду на неофициальную и тайно от всех домашних поспешно направился с одним кораблем в Византий. И ни один византиец не узнал его, пока он в [своем] гражданском платье не вошел во дворец и не поприветствовал императрицу.
67. Узнав об этом, Гиркан, сатрап вифинских варваров, еще более частыми посольствами принудил [императора] ускорить свое возвращение ради освобождения его сына, если он не хочет, чтобы его медлительность стала для ромеев началом проблем и волнений. Итак, император, поспешив и в течение сорока дней успокоив, насколько это было возможно, волнения в Византии, так что положение больше не внушало никаких опасений, как можно скорее отбыл назад с одной триерой.
68. Но прежде, чем отбыть, он увидел как ромейский флот возвращается в Византий, что ни в коей мере не соответствовало его желанию, но означало едва не дезертирство и полное пренебрежение имперскими приказами. Как говорят, моряки вернулись с Тенедоса в Византий вынужденно, из-за полного отсутствия провианта и потому, что анархия среди моряков больше не могла стоять на месте [но распространялась все дальше].
2442
Владимир-Волынский — город в Юго-Западной Руси, в современной Волынской области Украины.
2443
гг «^£уа ВоЛоѵт((іоі0Оѵ. Нам не известно о том, чтобы Владимир когда-либо назывался Великим. Возможно, здесь контаминация с названием: «Великое княжество Володимерское». Стоит также отметить употребление Григо рой для передачи звука «д» в слове ВоЛоѵтщоіроѵ характерное для новогреческого языка сочетание ѵт (см. также т. 1, с. 168–169, прим. 326).
2444
князь Владимирский», из которого он и заключил, что столицей княжества и кафедральным городом по-прежнему является Владимир.