На апрельском (1926) пленуме ЦК образовался «Троцкистско-зиновьевский блок», расценивающий политический курс Сталина и его сторонников как результат перерождения диктатуры пролетариата в бюрократический режим. Блок призывал усилить давление на «классово чуждые» элементы в городе и деревне, прежде всего на «кулачество».
Запрет на открытую пропаганду своих взглядов заставил оппозиционеров использовать нелегальные формы работы в массах. Начиная с лета 1926 г. конспиративный центр, руководимый Троцким и Зиновьевым, приступил к распространению агитационных материалов среди рабочих, однако успеха не достиг. 23 июля на объединенном пленуме ЦК и ЦКК оппозиция была осуждена, Зиновьев исключен из Политбюро ЦК. 23 октября очередной объединенный пленум предложил освободить Зиновьева от поста председателя Исполкома Коминтерна (освобожден в ноябре 1926 г.), вывел Троцкого из состава, а Каменева — из кандидатов в члены Политбюро.
Продолжая борьбу, левая оппозиция активно использовала провал одобренной сталинским руководством политики союза компартии Китая с Гоминьданом, закончившейся поражением коммунистов и приходом к власти в Китае Чан Кайши. В конце мая 1927 г. 83 участника троц-кистско-зиновьевского блока направили в Политбюро письмо-платформу. В нем утверждалось, что провалы на внешнеполитической арене были бесспорным свидетельством неверности теории о возможности построения социализма в одной стране. Она объявлялась «мелкобуржуазной» и не имеющей ничего общего с марксизмом-ленинизмом. На июньском заседании Президиума ЦКК Троцкий назвал ее термидорианской. В постановлении ЦК–ЦКК эти обвинения были названы неслыханными и клеветническими. В своей «Второй речи на заседании Центральной контрольной комиссии» (июнь 1927 г.) Троцкий продолжал твердить: «Мы можем победить только как составная часть мировой революции. Нам необходимо дотянуть до международной революции, даже если бы она отодвинулась на ряд лет».
После попыток распространения брошюры с изложением «платформы большевиков-ленинцев» (сентябрь 1927 г.) и организации новой дискуссии Зиновьев и Троцкий были выведены из ЦК (октябрь 1927 г.), а после организации в день десятой годовщины Октября альтернативных демонстраций под своими лозунгами («Против оппортунизма, против раскола — за единство ленинской партии!», «Выполним завещание Ленина!», «Долой термидор!») вперемешку с портретами Троцкого, Зиновьева и Каменева, объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) исключил Зиновьева и Троцкого из партии.
На пленуме Троцкий произнес речь, навсегда запомнившуюся его противникам и во многом предопределившую его гибель: «Вы — группа бездарных бюрократов. Если станет вопрос о судьбе советской страны, если произойдет война, вы будете бессильны организовать оборону страны и добиться победы. Тогда, когда враг будет в 100 километрах от Москвы, мы сделаем то, что сделал в свое время Клемансо (премьер-министр и военный министр Франции в 1917–1920 гг. — Авт.), — мы свергнем бездарное правительство; но с той разницей, что Клемансо удовлетворился взятием власти, а мы, кроме того, расстреляем эту тупую банду ничтожных бюрократов, предавших революцию. Да, мы это сделаем. Вы тоже хотели бы расстрелять нас, но вы не смеете. А мы посмеем, так как это будет совершенно необходимым условием победы».
В декабре 1927 г. XV съезд ВКП(б) исключил из партии 93 видных оппозиционеров, в том числе Каменева, Пятакова, Радека, Раковского, Смилгу. На следующий день после завершения съезда такие меры были приняты к тысячам троцкистов. Левая оппозиция утратила все свои официальные позиции в партии. В январе 1928 г. были высланы из Москвы наиболее видные оппозиционеры. Троцкий выслан вначале в Алма-Ату, а в феврале 1929 г. — за границу. Зиновьев и Каменев, написавшие покаянное письмо в президиум съезда ВКП(б), в июне 1928 г. были восстановлены в партии. Сталин, вероятно, полагал, что их помощь может понадобиться в борьбе с правыми оппозиционерами.
Начало борьбы с «правой» оппозицией. Весной 1928 г. «дуумвират» дал трещину. Сталинская группировка вступила в борьбу с наиболее последовательными защитниками нэпа в партийном руководстве. Причиной стал кризис нэпа, ярко проявившийся в хлебозаготовительной кампании. Весной 1927 г. пошли слухи о близкой войне с Англией, разорвавшей дипломатические отношения с СССР. Население стало впрок заготовлять товары первой необходимости, прежде всего муку и зерно. Нэпманы начали скупать червонцы и пытаться отправить их за границу. Рыночные цены выросли в несколько раз, превысив государственные. Положение усугубилось решением государства понизить заготовительные цены на хлеб, чтобы заинтересовать крестьян в развитии животноводства и производстве технических культур. В результате срыва плана хлебозаготовок 1927 г. возник острый продовольственный кризис. Местное партийное, советское руководство и торгующие организации под давлением социального недовольства и угрозы срыва производства стали вводить хлебные карточки. Они выдавались только горожанам с целью гарантировать их потребление в условиях наплыва иногородних жителей. «Саботаж» держателей зерна пытались сломить «экстраординарными» мерами. Чтобы заставить крестьян продавать хлеб только государству, закрывали хлебные базары, а у застав городов и на станциях вновь, как в пору «военного коммунизма», выставляли заградительные отряды. «Спекулянтов» стали карать тюремным заключением и конфискацией имущества. Апрельский (1928) пленум ЦК одобрил проводимую Политбюро «линию», однако после неурожая 1928 г. ситуация с заготовками еще более ухудшилась. Новая волна «экстраординарных» мер породила волну слухов об отмене нэпа. Поиск выхода из создавшейся ситуации стал предметом очередной внутрипартийной дискуссии. В центре внимания были вопросы: как сохранить высокие темпы индустриализации, повысить товарность сельскохозяйственного производства, избежать «крестьянских бойкотов» в будущем. Бухарин считал возможным совместить высокие темпы индустриализации с сохранением в неизменном виде хозяйственной системы нэпа. Он предлагал повысить налог на верхушечные слои деревни, увеличить выпуск промышленных товаров. По расчетам Рыкова, разрыв между развитием промышленности и сельского хозяйства (из-за недостаточной товарности последнего) можно было ликвидировать за два года путем специальных мер по укреплению индивидуального производства и повышения товарности бедняцко-середняцких хозяйств.
И. В. Сталин искал выход в ином направлении. Он предлагал не просто ликвидировать кризисные явления и стабилизировать положение путем уступок мелкобуржуазной стихии, а уничтожить саму возможность подобных кризисов. Для этого было необходимо развить социалистический сектор в деревне, создавая коллективные и советские хозяйства. Товарность хлеба в колхозах (50%) была почти в 5 раз выше, чем в середняцких хозяйствах (11%). В этой форме хозяйствования усматривался механизм, позволяющий осуществлять перераспределение средств и снабжать города и армию хлебом, не создавая угрозы экономических и политических потрясений. Нэп, таким образом, отодвигался на второй план. Вместо бухаринской эволюционной концепции строительства социализма стране перед лицом внешней и внутренней угрозы предлагался мобилизационный план. Его элементами стали «бешеные темпы», «сплошная коллективизация», «усиление классовой борьбы». Следствием отказа от нэпа, хозрасчета (значит и от материальной заинтересованности) становилась командно-административная система, упование, с одной стороны, на энтузиазм масс, проникшихся величием и благотворностью планов, с другой, — на принуждение трудящихся работать по плану, подчиняться трудовой дисциплине.
Борьба с правыми уклонистами особенно обострилась после попыток Бухарина в июле 1928 г. наладить контакты с лидерами троцкистс-ко-зиновьевской оппозиции. Через год с небольшим ноябрьский (1929) пленум ЦК исключил Бухарина из Политбюро ЦК ВКП(б). Окончательное вытеснение лидеров «правого уклона» с высот политической власти произошло в 1930 г.
§ 4. Восстановление народного хозяйства, переход к индустриализации и коллективизации
Финансы и торговля. Провал политики продуктообмена и возвращение в экономику торгово-денежных отношений повлекли за собой необходимость восстановления банков — учреждений, обслуживающих денежный оборот и кредитные отношения, осуществляющих эмиссию денег и контроль за хозяйственно-финансовой деятельностью предприятий. В октябре 1921 г. открылся Государственный банк, в ноябре, с выпуска новых денежных знаков, получивших название «червонцев», началась денежная реформа. При этом новый рубль приравнивался к 10 тыс. прежних. В 1923 г. выпущены другие «совзнаки», один рубль которых равнялся 100 рублям образца 1922 г. Одновременно с новыми «совзнаками» Госбанк с конца ноября 1922 г. стал выпускать банковские билеты — червонцы с твердым покрытием. Один червонец приравнивался к 7,74 г чистого золота, или дореволюционной золотой десятирублевой монете. В январе 1924 г. курс доллара на Московской бирже равнялся 2 рубля 20 копеек, в апреле — 1 рубль 95,5 копеек, и на этом остановился. Денежная реформа завершилась 31 мая 1924 г. с прекращением обмена обесцененных совзнаков на новые казначейские биллеты. Финансовая система в стране стабилизировалась. В 1925 г. червонец официально котировался на различных валютных биржах мира. Кредитование предприятий промышленности и торговли на коммерческой основе поначалу осуществлял только Госбанк. Позднее были созданы специализированные банки (Торгово-промышленный, Электробанк, Внешторгбанк, Центральный банк коммунального хозяйства и жилищного строительства и др.). Они осуществляли кратко- и долгосрочное кредитование, распределяли ссуды, назначали ссудный, учетный и процент по вкладам. Наряду с государственными возникли акционерные банки (их акционерами были Госбанк, синдикаты, кооперативы, а также частные лица и иностранные предприниматели). Кредитование предприятий потребительской кооперации осуществляли созданные для этой цели кооперативные банки, для сельскохозяйственного кредита — сельскохозяйственные, для кредитования частной промышленности и торговли — общества взаимного кредита, для мобилизации денежных накоплений населения — сберкассы. В 1926 г. работал 61 банк, а доля Госбанка в общих кредитных вложениях к этому времени снизилась до 48%.