Многие спасались бегством – на Дон, Яик, в Башкирию и Сибирь – подальше от центра и властей.
Как вы уже заметили, Петр, не отрицая ведущей роли дворянского сословия в государстве, стремился привлечь к разным делам представителей и других сословий, даже из числа «подлых», только бы те толковыми и образованными были. С этой целью он узаконил порядок выдвижения и назначения на должности, сверху донизу, введя «Табель о рангах» (1722). Согласно этому документу все должности в армии, на флоте и в гражданских учреждениях были расписаны по 14 рангам (степеням отличия, специальным званиям, разрядам). В армии ранги начинались от фендрика до генерал-фельдмаршала, на флоте – от корабельного комиссара до генерал-адмирала, в гражданских заведениях – от коллежского регистратора и комиссара до канцлера. Каждый из этих чинов можно было получить только за личные качества и усердие в службе, «хотя бы и низкой породы были». Чиновники – выходцы из низших сословий, получившие 8-й ранг, становились потомственными (наследственными, родовыми) дворянами, военные удостоивались этой чести с 12-го ранга.
Административные реформы
Задумки царя в реформировании органов власти и управления предполагали в значительной мере перестроить Россию по «евростандарту». Преобразования Петр начал сверху, с Боярской думы. Государь дал ей новое, на западный манер, название – «консилия». Но чем больше вникал он в ее деятельность, тем больше видел обветшалость и ненужность этого органа в существовавшем виде. И это не удивительно, поскольку многие бояре были настолько неграмотны, что вместо подписи ставили крестики.
Петр, понимая, что в Думе сидят влиятельные люди, решил избавляться от нее постепенно, по тем временам даже демократично. Вначале он сократил число ее членов с 182 до 86 человек. Затем издал указ (1707), по которому в «консилии» должны вестись протоколы заседаний. Далее указ гласил, что эти протоколы непременно должны подписываться всеми ее членами, «ибо сим всякого дурость явлена будет». А как их подписывать, если боярин «а» от «я» отличить не может?
Прознав, как устроены государственные учреждения в Европе, Петр перекладывает многие функции Боярской думы на приказы и канцелярии. И Дума, в том виде, как она функционировала ранее, стала отмирать естественным образом, можно сказать, от ненужности. Ее «похороны» состоялись в 1711 г., когда царь создал Правительствующий Сенат как высший правительственный орган. Вначале в него вошло всего лишь 9 человек. Сенат должен был ведать всеми сторонами жизнедеятельности государства: финансами, торговлей, доходами, поведением чиновников, правильностью судопроизводства, разработкой новых законов и т.д. Наказ новому органу власти был таков: «Сенату всяк да будет послушен так, как нам самому». Царь сам написал его обязанности, среди которых уделил особое внимание добропорядочному усердию сенаторов в работе: «Никому в Сенате не позволяется разговор иметь о посторонних делах, которые не касаются службы нашей, тем менее заниматься бездельными разговорами или шутками…» И далее: «Указую господам сенаторам держать речи в присутствии не по-писанному, а токмо своими словами, дабы дурь каждого видна была».
Подбирал сенаторов Петр самолично. И, тем не менее, знал, что за ними надобно присматривать, особенно по части поведения и исполнительности. С этой целью он ввел должность генерал-ревизора, но порядка от этого в Сенате больше не становилось. Тогда Петр решил, что лучше гвардейцев Преображенского полка с этой работой никто не справится. Гвардейцы были, видимо, более воспитанными людьми, чем те, за кем им предстояло надзирать, поскольку в инструкции было записано: «А ежели кто из сенаторов станет браниться или невежливо поступать, то такого арестовать и отвесть в крепость».
МНЕНИЕ ИСТОРИКА
«В Сенате шли ожесточенные раздоры и разыгрывались непристойные сцены: обер-прокурор Скорняков-Писарев был в непримиримой вражде со своим принципалом (Начальником. – Авт.) генерал-прокурором Ягужинским, подканцлер барон Шафиров с канцлером графом Головкиным, родовитые сенаторы, природные князья Голицын и Долгорукий с неродовитым, но светлейшим жалованным князем Меншиковым, и все со всеми своими личными и партийными дрязгами обращались к царю. Сенаторские совещания порой превращались в брань; один другого называл вором…»