Криминализация экономической жизни. Рыночные преобразования в России привели к росту преступности, породили качественные перемены в структуре экономики и общества. Происходящее в России в 1990-х гг. С. С. Говорухин назвал «великой криминальной революцией». По выражению Г. А. Явлинского, страна стала «криминальной олигархией с монополистическим государством», В. С. Черномырдин говорил о «тотальной криминализации российского общества» .
В публицистике и научной литературе часто пишут о «коррумпированности власти», отражающей сращивание власти и криминала. Многие признают усиление влияния преступности на развитие экономики и общества, беспрецедентность масштабов взаимодействия госчиновников и криминальных группировок, Это, в частности, нашло отражение в появлении нового смысла известного слова «крыша». Под «крышами» понимают неформальные (чаще всего преступные) объединения, захватившие и успешно выполняющие функции, которые должно выполнять государство, но в силу своей слабости выполнять не в состоянии. Речь идет, прежде всего, о сборе налогов, обеспечении безопасности граждан и предприятий, о выполнении принятых законов.
«Крыша» может выступать как параллельная власть, сосуществующая с легальной, например, с властью владельцев контрольных пакетов акций предприятий. Однако методы действия «крыш» преимущественно криминальны: шантаж, запугивания, убийства тех собственников и управленцев, которые нарушают определенные «условия» и «обязательства». «Крыша» может возбуждать судебные дела с участием подставных лиц для сокрытия истинных заказчиков убийств, оказывать давление (в разных формах) на работников правоохранительных органов с целью недопущения раскрытия преступлений. И, как пишут, чем крупнее бизнес, тем более мощной должна быть охраняющая его «крыша». С легкой руки бывшего министра финансов России А. Я. Лившица в обиход политиков и бизнесменов вошла фраза: «Надо делиться». Не меньшее распространение получил связанный с «дележом» неформальный термин «наезжать».
Следствием стремительного перехода к рынку является криминализация социальной структуры российского общества, что связано со значительным ростом численности «групп риска», которые появились в начале 1990-х гг. Это обнищавшие слои населения, определенная часть безработных и не полностью занятых, «социальное дно» — нищие, бомжи, бывшие заключенные, беспризорные и т.п., некоторые группы беженцев из «горячих точек» на территории бывшего СССР, неустроенные лица, демобилизованные из армии и находящиеся в состоянии «поствоенного шока». Все эти группы способны репродуцировать криминогенное поведение и асоциальную мораль, выходящие за пределы собственно перечисленных слоев.
1991—1992 гг. ознаменованы всплеском преступности, рост которой продолжался и в последующем. Так, в 1992 г. увеличение числа правонарушений составило более 70% в сравнении с предыдущим годом. Росли «традиционные» виды преступности: кражи имущества, хищения государственной собственности, хулиганство, бандитизм, убийства на бытовой почве, изнасилования и др. Появились и такие почти не известные ранее в стране преступления, как политический терроризм, захват заложников с целью выкупа, заказные убийства, связанные прежде всего с предпринимательской деятельностью. К 1995 г. в стране совершалось более тысячи заказных убийств в год. Резко росли обороты наркобизнеса, которые, по оценкам МВД, в 1991 г. достигли 2 млрд долларов в год и увеличивались ежегодно на один миллиард. Широкий размах приобрела торговля оружием.
Если в 1991 г. в России действовало не менее трех тысяч организованных преступных групп, то на конец 1994 г. сообщалось о пяти с половиной, а на конец 1995 г. — уже о шести с половиной тысячах таких «объединений». Около 50 из них имели «отделения» по всей стране. В распоряжении этих организаций «под ружьем» находились группы хорошо подготовленных боевиков. Около тысячи группировок были организованы по этническому принципу: азербайджанская, грузинская, чеченская, таджикская, армянская, осетинская и др. О точной численности «бойцов» преступного мира судить трудно; в печати встречались упоминания о десятках и даже о сотнях тысяч. В российских тюрьмах и лагерях в 1990-е гг. постоянно находилось около миллиона людей, приговоренных к разным срокам за различные преступления, мест для вновь осужденных не хватало.