Теневизация экономики повлекла за собой теневизацию всей системы общественных отношений, в которые оказались втянутыми как сферы материального производства, так и обслуживания (в широком смысле) населения. Распространение теневых процессов на политику, органы правопорядка, СМИ, медицину, образование, науку и т.д. способствует формированию и воспроизводству «теневых» стереотипов поведения, которые сами становятся важным фактором социального развития.
О характере российской экономики середины 1990-х гг. можно судить по тому, какие виды деятельности отечественные бизнесмены считали наиболее прибыльными. Согласно проведенному среди них опросу, на первое место была поставлена торговля, в особенности сырьем, валютой, электроникой и алкоголем. На втором месте по доходам оказался банковский бизнес. На третьем месте находилась государственная служба. (Имелись в виду доходы некоторых чиновников, получаемые ими за «содействие» предпринимателям. В начале 1990-х гг. широкий общественный резонанс вызвало предложение известного политика, предлагавшего легализовать взятки, уподобив их чаевым, которые получает официант ресторана за хорошее обслуживание.) На четвертом месте по доходности стояло брокерство. На пятом — воровство, под которым понималась реализация недостаточно контролируемых и охраняемых ресурсов. Шестое место в списке занимали операции с недвижимостью. На седьмое были поставлены консалтинговые услуги. И наконец, на восьмом месте оказалось производство товаров широкого потребления -— та отрасль, которая и составляет основу динамичного развития естественно развивающейся экономики.
Социальные последствия преобразований. Экономические преобразования 1990-х гг. оказали большое влияние на социальную структуру общества. Масштабы, глубина и особенности ее трансформации определяются, во-первых, изменениями отношений собственности, прежде всего, появлением частной собственности и развитием предпринимательства; во-вторых, глубокими переменами в системе занятости (система планового использования рабочей силы уступила место стихийному рынку трудовых ресурсов); в-третьих, снижением уровня жизни подавляющей части населения; в-четвертых, социальной аномией (разрушением одной системы ценностей и несформированностью другой) и социальной депривацией (ограничением или лишением доступа к материальным и духовным ресурсам).
Основу современной социальной структуры по-прежнему составляют рабочий класс, крестьянство и интеллигенция, по сравнению с советским прошлым их количественные показатели и социальные роли изменились, появились и новые социоструктурные слои. Ведущие тенденции социальных изменений состоят в углублении неравенства (экономического, политического, социального) и маргинализации значительной части населения. Неравенство между регионами достигает соотношения 1:10. Увеличивается разрыв в оплате труда в различных отраслях хозяйства. Особенности процессов социального расслоения определяются их быстротой и биполярностью: верхние слои (до 8% населения) все более обособляются от тех, кто тяготеет к полюсу бедности. Это приводит к гипертрофированным формам социального неравенства, создавая внутри одной страны две России, все более отдаляющиеся друг от друга. Наблюдается процесс «размывания» границ прежних классов групп и слоев, что связано с исчезновением зависимости между качественным содержанием труда и его оплатой: большее значение имеет не кто и как, а главное — где работает.
Переплетение в современной России прежней советской и новой постсоветской социальных структур не позволяет рассматривать нынешнее общество как единую социальную систему. Фактически в 1990-е гг. оно распадается на отдельные сегменты — или уклады — авторитарный, олигархический, либеральный, криминальный, в которых, в свою очередь, существуют собственная иерархия, система ценностей, мораль, социальные институты. Эти сегменты находятся в сложных, часто конфликтных отношениях.
Для характеристики российского общества социологи используют многомерные стратификационные модели с использованием различных критериев. В их числе: имущественное положение и доход, образование, позиция во властной структуре, социальный статус и престиж, самоидентификация. По мнению академика Т. И. Заславской, стратификационная модель современного общества в России выглядит следующим образом: элита (правящая политическая и экономическая) — до 0,5%; верхний слой (крупные и средние предприниматели, директора крупных и средних приватизированных предприятий, другие субэлитные группы) — 6,5%; средний слой (представители мелкого бизнеса, квалифицированные профессионалы, среднее звено управления, офицеры) — 20%; базовый слой (рядовые специалисты, помощники специалистов, рабочие, крестьяне, работники торговли и сервиса) — 60%; нижний слой (малоквалифицированные и неквалифицированные работники, временно безработные) — 7%; социальное дно — до 5%.