В последнем случае для белорусской историографии важно отойти от утвердившихся за XIX—XX вв. терминологических стереотипов применительно к истории Руси-России, зачастую не дающих возможности полноценно представить своеобразие и уникальность истории белорусов, их культуры, государственности, общественных процессов. Невозможно понять своеобразия формировавшейся в XIV—XV вв. российской государственности, принимая в расчет только то, что она основывалась на «русскости» Московии, но не придавая особого значения тому, что Московское государство прошло ряд этапов, присоединяя и поглощая другие русские территории (обширные земли древней Руси) и государственные образования, в том числе и русские земли Великого Княжества Литовского.
Терминологические и, конечно, смысловые манипуляции, когда в одном ряду приводятся названия государств, географические и этнические обозначения, позволяют игнорировать уникальность веками складывавшихся на той или иной территории Руси государственно-политических образований, ставших потом так называемыми нацокраинами России. Их определение даже в современной историографии не поддается единому пониманию, не говоря уже о возможности идентифицировать историческое прошлое государственно-политического развития народов этих территорий — идентифицировать, чтобы понять особенности «вживания» в российскую государственность.
Сегодня нет необходимости в научном экстремизме и даже в радикализации подходов, но необходим взвешенный, точный анализ состояния имеющегося терминологического и понятийного аппарата, сложившегося в прошлом и засоренного политическими установками. Укрепление национального самосознания актуально и в настоящее время. Поэтому корректность в осмыслении и изучении совместного с русским и украинским народами исторического прошлого имеет в данном случае совсем немаловажное значение. История Руси и России это не только история собственно русских в их современной национальной принадлежности. Для украинца и белоруса она есть неотъемлемая часть истории их предков и их земли. Их история!
Термин «русь» постоянно эволюционировал, обозначая все новые территории, наполняясь политическим смыслом в зависимости от потребностей тех или иных «русских» князей, боровшихся за первенство и расширение своей власти. К концу XV в. Иван III как «государь всея Руси» претендовал на все «русские» земли как земли Руси, уже определилась государственная, экономическая, общественно-культурная целостность и своеобразие земель русских в составе Московского государства и Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского. Только с этого периода можно с полным основанием говорить о московской государственности как русской, подразумевая современное наполнение этого термина.
Русская государственность с XVI в. — государственность российская. Она не только отразила объединение значительной (но далеко не всей) части земель древней Руси, скрепленных в один политический и социально-экономический организм с помощью сильной и организованной системы власти с ее постоянно нарастающей централизацией, «самодержавством», но и все более становилась многонациональной, в полном смысле российской. Тем более что эти политические процессы развивались параллельно с процессами обособления, самоидентификации многочисленных этносов, проживавших на восточноевропейском и азиатском порубежье. Они в полной мере затронули некогда вполне единую восточнославянскую этническую общность. С этого времени без излишних оговорок можно называть именно русскими ту часть населения древней Руси, которая ранее была «московитами», и ту, которая в процессе политических акций рубежа XV—XVI вв. включалась под скипетр великого князя «всея Руси» (новгородцы, тверичи, рязанцы, псковичи и др.). Но стремление к обладанию «киевским наследием» с XVI в. постепенно превратилось не в цель, а в мотивацию, в некое юридико-публицистическое обеспечение и сопровождение почти всех внешнеполитических акций теперь уже России.
Поэтому в данном пособии сделана попытка более сдержанного и точного употребления, казалось бы, привычных и в чем-то даже расхожих терминов и понятий, исходя из обозначаемого времени, контекста исторического повествования и, конечно, учитывая белорусскую составляющую российской и украинской истории, а также традиции и подходы белорусской историографии.
В написании пособия приняли участие те преподаватели кафедры истории России БГУ, которые в течение многих лет читают соответствующие курсы в университете. У каждого из них выработались собственные подходы в оценке излагаемого исторического материала, свои методические приемы его подачи. Для их унификации были оговорены общие подходы, проведено тщательное научное редактирование текста, который в целом написан в соответствии с типовой учебной программой курса «История России и Украины». Материалы по истории двух стран в некоторых случаях оправданно хронологически не совмещены. Это объясняется как спецификой и своеобразием исторического пути, пройденного украинским народом, что находит отражение в принятой периодизации его истории, так и необходимостью известного обособления именно украинской истории, дабы она не «затерялась» в истории российской. Однако важнейшие параллели проведены, а в соответствующих главах умышленно оставлены повторы сюжетов, без которых взаимоувязанная и взаимообусловленная история двух народов просто не может быть воспринята.