Несмотря на неудачу, Максимилиан не отказался от посредничества и вновь присылал своих послов в Москву. Но эти сношения были прерваны его смертью в 1519 году. Между тем военные действия продолжались; московские полки еще несколько раз вторгались в литовские владения и их опустошали; в 1518 году они осаждали Полоцк, а в следующем доходили до самой Вильны. Взаимные пересылки Василия с магистром Тевтонского ордена Альбрехтом о союзе против Сигизмунда повели наконец к открытой войне ордена с Польшей в 1520 году; причем великий князь, несмотря на свою расчетливость, помог Альбрехту деньгами для найма военных отрядов в Германии. Около того же времени крымские татары сделали несколько опустошительных набегов в литовско-русские области. Московское правительство, пользуясь стесненным положением Польско-Литовского государства, старалось вызвать («позадать») короля на мирные переговоры, и он вновь присылал своих послов в Москву; но опять не сошлись в условиях, и тем более, что Москва требовала возвращения пленных, взятых в «великой битве» (Оршинской). В следующем (1521) году обстоятельства уже переменились: Альбрехт был побежден поляками и заключил с ними четырехлетнее перемирие, а на востоке оба татарских царства, Крымское и Казанское, выступили против Москвы соединенными силами. Наконец, только в 1522 году воюющим сторонам удалось заключить пятилетнее перемирие; причем Москва удержала за собой Смоленск, но отказалась от возвращения пленных.
При заключении перемирия предположено было продолжать переговоры о вечном мире. Чтобы добиться этого мира и окончательной уступки Смоленска, на которую король ни за что не соглашался, Василий Иванович вновь обратился к посредничеству германского императора, которым тогда был внук Максимилиана Карл V, король Испанский. Московские послы (князь Засекин и дьяк Борисов) ездили для того к Карлу в Мадрид (в 1524 г.). Император и его брат, эрцгерцог Австрийский Фердинанд, благосклонно отнеслись к этому делу и отправили в Москву великое посольство, во главе которого были поставлены граф Нугароль и тот же барон Герберштейн, которые прибыли в Москву в апреле 1526 года. Вскоре сюда же приехал и с той же задачей посол папы Климента VII Иоанн Франциск, епископ Скаренский, сопровождаемый ездившим в Рим московским послом Димитрием Герасимовым. Римская курия пыталась воспользоваться московско-польской войной для заветной цели, то есть для подчинения Русской церкви папскому главенству. Она также предлагала свое посредничество для заключения мира; кроме того, предлагала короновать великого князя королевским венцом, а московского митрополита возвести в сан патриарха; вместе с тем старалась привлечь Василия к союзу европейских государей против турок, маня его «константинопольским наследством». За все эти блага требовалось только признание Флорентийской унии. Потери, которым подверглось тогда папство со стороны начинавшейся Реформации, побуждали его тем настойчивее хлопотать о подчинении себе Русской церкви, и пересылки наши с Римом продолжались уже несколько лет. Все подобные ухищрения курии, по обыкновению, остались бесплодны. Москва, со своей стороны, не прочь была поддерживать эти сношения, но только до тех пор, пока считала их нелишними для своих политических целей; а затем решительно уклонилась и от унии, и от войны с отдаленной от нее турецкой державой.
В октябре 1526 года приехали литовские послы: плоцкий воевода Петр Кишка и литовский подскарбий Михаил Богуш-Боговитинов. Начались переговоры при посредничестве послов императорских и папского. Но Смоленск опять послужил неодолимым препятствием для вечного мира. Согласились только продолжить пятилетнее перемирие еще на шесть лет. Императорские послы получили от великого князя в подарок парчовые кафтаны, подбитые соболями, и значительное количество дорогих мехов. Прямой своей цели двукратное посольство Герберштейна не достигло, но оно имело важные последствия в другом отношении. Плодом его явились знаменитые «Записки о Московии», которые возбудили большой интерес в Западной Европе, впервые дали ей обстоятельный и довольно правдивый очерк Московского государства и надолго послужили главным источником, откуда черпали свои сведения последующие иноземные писатели о России[7].
7
О съезде трех государей в Пресбурге и Вене см. Acta Tomiciana. III. № 433, 552. Стрыйковский. О первом посольстве Герберштейна «Пам. дипл. снош.». I. СПб., 1851 и «Памят. дипл. снош.» в Сборнике Истор. об-ва. XXXV. СПб., 1882. О посылке дьяка Племянникова — Статейный список в «Древ. рос. вивл.». Изд. 2-е. Т. IV. О переговорах Москвы и Польши и перемирии 1522 и 1526 гг. ibid. (т. е. Сборник XXXV). СГГ и Д. V. № 97 и 102. Акты Зап. России. II. № 98, 108, 111, 120, 130, 134, 145. Герберштейна «Записки о Московии». О сношениях Василия с тевтонским магистром и папой «Дела прусские» в Арх. Мин. ин. дел (см. Карамз. к Т. VII примеч. 189–207). СГГ и Д. V. № 73, 76, 78, 82, 85, 89, 92 (сношения с Альбрехтом). Григоровича — «Переписка пап с российскими государями в XVI веке». СПб., 1834. Тургенева Historica Russiae monumenta. Т. I. СПб., № CXXIV–CXXIX. Suppiementum ad Hist. Rus. Monum. № 152–158. Чьямпи — Bibliographia critica. Firenze. 1834. Acta Tomiciana. II. Иовия De legatione Basilii ad Clementem VII (т. e. о посольстве в Рим толмача Димитрия Герасимова в 1525 г. Издано у Старчевского и с переводом в Б-ке иностр, писат. о России — Семенова). См. любопытную статью проф. Успенского «Сношения Рима с Москвою» по поводу трудов по рус. истории о. Павла Пирлинга (ЖМНПр. 1884. Август). О сношениях Москов. государства с Тевтонско-Прусским орденом в 1516–1520 гг. см. Сборник Император. Рос. История, об-ва. Т. XLIII.