Между тем в самой Москве в середине 70-х гг. XIV в. разворачивались события, имевшие последствия и для следующих поколений. В 1374 г. умер тысяцкий Василий Васильевич Вельяминов, принявший перед кончиной монашеский постриг в Богоявленском монастыре. Как было сказано, отец Дмитрия предпочитал Алексея Петровича Хвоста, но в конце концов согласился принять и любимца Семена Гордого. Судя по всему, и сам Дмитрий относился к Вельяминову настороженно. И вряд ли случайно, что после смерти Василия Васильевича его сын Иван бежал в Тверь к Михаилу Александровичу вместе с Некоматом Сурожанином (судя по имени — греком), прибывшим из Орды. Оба начали подбивать тверского князя снова занять великое княжение. Михаил отправил Некома-та за ярлыком в Орду, а сам отправился за помощью в Литву, сложив «крестное целование» к московскому князю и начав военные действия на спорных территориях. Ярлык Михаил получил: его привез Некомат с послом Орды Ачихожей. Но поведение тверского князя вызвало возмущение князей Северо-Восточной Руси, включая и смоленского - Ивана Васильевича. В начале 1375 г. состоялся съезд князей, на котором обсуждался этот вопрос. Войско разных княжеств, в основном готовившееся к борьбе с Мамаем, теперь направляется на Тверь. Ни татарскую, ни литовскую помощь тверской князь получить не успел и вынужден был просить мира. Результатом был договор 1375 г., по которому тверской князь отказывался от притязаний на великое княжение и признавал себя «младшим братом».
1374 — 1375 гг. достаточно четко обозначили расстановку сил. В Московской Руси усилиями митрополита Алексия и великого князя Дмитрия Ивановича было достигнуто политическое и церковно-по-литическое единство. На пути возвышающейся Москвы становились Орда Мамая, Литва и византийские исихасты. 1376 г. принес заметный успех: войско под водительством Боброка Волынца взяло бывшую столицу Волжской Булгарии, получив 5 тыс. рублей «окупа». Но в 1377 г. последовало чувствительное поражение от татар на реке Пьяне (притоке Суры, впадающей в Волгу, в Мордовской земле), явившееся следствием халатности воевод. Однако осознание способности противостоять Орде на Руси сохранялось, и победа над значительными силами Мамая (во главе с Бегичем) на реке Воже в 1378 г., одержанная московскими и рязанскими (пронскими) силами, только укрепила это убеждение. И недаром в следующем году Мамай опустошит Рязанскую землю, но не осмелится вступать в московские пределы. Теперь реальным становилось и решение главного вопроса — освобождение Гуси от ига Золотой Орды. Но деятеля, подготовившего решение этого вопроса, уже не было в живых: 12 февраля 1378 г. митрополит Алексий скончался.
Подводя итог деятельности Алексия, А.Е. Пресняков не без сожаления отмечает, что после его смерти «Константинополь сумел провести на русскую митрополию людей, которые пойдут не по стопам митрополита Алексея, а по тому пути компромисса между московско-владимирской митрополией и ее значением как «Киевской и всея Руси», какой был предуказан еще в последних грамотах патриарха Филофея». Отметив, что первые достижения
«национально-политической идеологии» «практически сорвались после временного успеха», Пресняков весьма скептически оценивает последующие действия и церкви, и светской власти. Однако он видит «глубокий след» этой «национально-политической идеологии» в публицистике следующего столетия. Фактический разрыв Московской Руси с Византией после Флорентийского собора 1439 г. питался событиями и идеями 60 — 70-х гг. XIV столетия. Именно тогда составляются Жития Алексия, редактируются Жития Сергия Радонежского, затушевываются разногласия и выводятся на первый план борцы за истинное возрождение Руси. Правда, падение Константинополя в 1453 г. изменит направленность публицистики: станет выгоднее претендовать на византийское наследие («Москва — Третий Рим»). Иное наполнение получит и лозунг «всея Руси» (не против Москвы, а во главе с Москвой). Но от победы на Куликовом поле до освобождения от ордынского ига прошло целое столетие.
***
Были ли возможности развить успех 70-х гг. XIV в. сразу же после Куликовской битвы? Каково соотношение объективного и субъективного в успехах и неудачах первых «государственников»? Историки любят оперировать глобальными категориями, «закономерностями». Феодальные усобицы - фактор объективный, вытекающий из характера экономических отношений. За военную помощь союзник обязательно ждет воздаяния в виде города и волости, и все начинается сначала. Тем не менее фатальной предопределенности крушения союза князей Северо-Восточной Руси после Куликовской битвы не было. Это продемонстрировал, кстати, жизненный путь Алексия. Объединив в своих руках светскую и духовную власть, сражаясь на три фронта — с византийскими иси-хастами, Литвой и Ордой, митрополит за два десятилетия 50 — 70-х г.г. создал предпосылки будущих решающих побед.