§3. НАШЕСТВИЕ ТОХТАМЫША В 1382 г. И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
В 1382 г. на русские земли пришли полчища Тохтамыша. Переправившись через Оку, монголо-татары сожгли Серпухов и 23 августа подступили к Москве. К этому времени великий князь Дмитрий Иванович Донской покинул город и уехал в Кострому. Осада продолжалась три дня, москвичи впервые применили огнестрельное оружие — пушки. 26 августа 1382 г. защитников города обманом выманили за ворота суздальско-нижегородские князья, пришедшие с Тохтамышем, и татары ворвались в город. Москва была разграблена и сожжена, погибло 24 тысячи человек. Затем были разграблены Дмитров, Волок Дамский, Можайск, Перея-славль, Звенигород. Но у Волоколамска один из татарских отрядов разбил Владимир Андреевич Храбрый. Тохтамыш вернулся в Орду, вновь наложив дань на русские земли.
***
Почему же всего через два года после великой победы на Куликовом поле Тохтамыш сумел разорить Москву и вновь наложить дань на Русь? Чтобы яснее представить важность этой проблемы, придется вновь процитировать экстравагантные суждения Л.Н. Гумилева.
По Гумилеву, 8 сентября 1380 г. стараниями Сергия Радонежского родился новый этнос. Этому процессу стремился помешать Мамай с помощью католического Запада, но на пути у него встали московский князь Дмитрий и хан Белой Орды Тохтамыш. Правда, два года спустя, в 1382 г., Тохтамыш взял обманом Москву и уничтожил ее население, но Тохтамыш, в отличие от Мамая, по Гумилеву, не был прозападным деятелем. «Защита самостоятельности государственной, идеологической, бытовой и даже творческой, — пишет Л.Н. Гумилев, — означала войну с агрессией Запада и союзной с ней Ордой Мамая. Именно наличие этого союза придавало остроту ситуации. Многие считали, что куда проще было подчиниться Мамаю и платить дань ему, а не ханам в Сарае (имеется в виду Тохтамыш; автор не учитывает, что Мамай никогда не был ханом, а дань формально могла идти только ханам. — А.К.), пустить на Русь генуэзцев, предоставить им концессии, и в конце концов договориться с папой о восстановлении церковного единства. Тогда был бы установлен долгий и надежный мир. Любопытно, что эту платформу разделяли не только некоторые бояре, Но и церковники, например духовник князя Дмитрия — Митяй, претендовавший на престол митрополита. Мамай пропустил Митяя через свои владения в Константинополь, чтобы тот получил посвящение от патриарха».
В другом месте у Гумилева можно прочитать вариацию на ту же тему: западник Мамай «договорился с генуэзцами, получал от них деньги. И на них содержал войско, отнюдь не татарское (монголо-татары, по Гумилеву, — это защитники и опекуны Руси. — А.К.), а состоящее из чеченов, черкесов, ясов и других народностей Северного Кавказа. Это было наемное войско. Мамай пытался наладить отношения с московским князем Дмитрием, который был тогда очень мал, и за него правил митрополит Алексий. Но тут вмешался Сергий Радонежский. Он сказал, что этого союза ни в коем случае допустить нельзя, потому что генуэзцы, союзники Мамая, просили, чтобы им дали концессии на Севере, около Великого Устюга».
На самом деле «союзник» и «друг» Тохтамыш появился на горизонте уже после разгрома Мамая русскими войсками. Тохтамыш (Токтамыш, Гиас ад-дин Токтамыш-хан) (ум. 1405 г.), потомок хана Джучи, в 1376 г. был возведен ханом в Сарае (занимая левобережье Волги — «Ак-Орду», т.е. «Белую Орду», которую наши летописи ошибочно называют «Синей») при поддержке и покровительстве Тамерлана, которого русские летописи называли Тимур Аксаком, и воспользовался счастливо сложившимися обстоятельствами, дабы подчинить своей власти «улус Джучиев». После поражения в 1380 г. Мамай готовился к новому походу на Москву, но был разбит в 1381 г. Тохтамышем на Калке и погиб в 1382 г. в Крыму в Кафе, оставленный своими соратниками, перебежавшими к Тохтамышу. Поход на Москву становится для Тохтамыша важнейшим звеном по «наведению порядка», и он пытается использовать враждебного Москве Ягайло в качестве вассала-союзника, обещая ему ярлык на все русские земли. Но смута в Литве не позволила осуществиться этим планам: Кейстут, дядя Ягайло, был решительным, с одной стороны, противником и Ордена, и Орды, а с другой стороны, постоянным сторонником сближения с Московским княжеством. И антимосковская позиция Ягайло лишь укрепляла промосковские симпатии Кейстута.