И в этой связи ход событий по источникам стоит сопоставить с извлечением из цитированного сочинения Л.Н. Гумилева: «Все бы сошло Тохтамышу, если бы на него не напал Тимур... Татары героически сопротивлялись. И потребовали, Конечно, помощи от москвичей. Князь Дмитрий Донской уже умер к тому времени, а его сын Василий вроде бы повел московское войско, но защищать татар у него не было ни малейшего желания. Он повел его не спеша вдоль Камы, довел до впадающей в Каму реки Ик и, когда узнал, что татары, прижатые к полноводной Каме, почти все героически погибли, переправил войско назад и вернулся в Москву без потерь. Но на самом деле он потерял очень много, потому что сам он заблудился в степи, попал в литовские владения, был схвачен Витовтом и вынужден был купить свободу женитьбой на Софье Витовтовне, которая впоследствии причинила России много вреда». Здесь очевидные трудности не только с историей, но и с географией.
Витовт в конце 90-х гг. XIV в. вел борьбу за Смоленск и земли по верховьям Оки с рязанским князем и готовился к большому походу на Тимур-Кутлуга. Московский князь в борьбе за Смоленск не участвовал и был вполне расположен к тестю, встречаясь с ним в захваченном литовцами Смоленске. Но бегство Тохтамыша в Литву и подготовка Витовтом похода на Тимур-Кутлуга и Едигея, сопровождавшаяся обнажением действительных устремлений Витовта и поддерживавшего его Киприана, заставили послушного зятя занять (конечно, не без воздействия московского боярства) более самостоятельную позицию.
Рогожский летописец и Троицкая летопись дают разную оценку происходящего. Первая коротко сообщает о неудаче Витовта, вторая и позднейшие летописи дают более развернутое описание с явно антйлитовскими акцентами. Витовт собрал большое войско, в числе которого были, помимо литовцев, двор Тохтамыша, немцы, ляхи, волохи, подоляне, жмудь, татары — всего 50 князей. Здесь отмечается бахвальство Витовта, говорится, что «прежде бо того съве-щашася Витофт с Тахтамышем, глаголя: аз тя посажу въ Орде на царстве, а ты мя посадишь на княжении на великом на Москве, на всей Руской земли». По Никоновской летописи, предполагалось, что Тохтамыш станет царем «на Кафе, и на Озове, и на Крыму, и на Азтаркани, и на Заяицкой (т.е. за Яиком. — А.К.) Орде, и на всем Приморий (имеется в виду побережье Черного моря. — А.К.), и на
Казани». Витовт в этой интерпретации должен был владеть «Се-верщиною, Великим Новым городом и Псковом и Немцы, всеми великими княжениями Русскими». Именно позиция московского боярства и духовенства, выраженная летописями, заставляла Василия хотя бы обозначать себя вполне самостоятельным московским и «великим владимирским» князем.
В планах Витовта были и варианты. В одном из них предполагалось отдать Псков за помощь Ордену, а в Новгород он намеревался направить своих наместников. Киприан, по существу, освящал эти планы, перебравшись в Вильно. Москве поневоле пришлось реагировать на далеко идущие намерения литовского князя, собиравшегося стать «королем литовским и русским» «всея Руси». После нескольких лет прямых военных действий московского князя против новгородцев, склонявшихся к союзу с Орденом, был восстановлен мир «по старине», т. е. на ранее сложившихся условиях (Новгород тоже не устраивала перспектива перехода под власть литовских наместников). Подтверждены были и мирные соглашения с Тверью. Под 1399 г. в Троицкой и других летописях этой традиции сообщается, что зимой Киприан побывал в Твери и затем поехал к Витовту. Весьма вероятно мнение, что митрополит пытался склонить тверского князя на сторону Витовта, но, не добившись успеха, уехал в Литву. Мирный договор Москвы с Тверью был заключен после отъезда Киприана, и летописец с воодушевлением записал, что «покрепиша миру и съединишася Русстии князи вси за един и бысть радость велика всему миру». И «того же лета послаша князи Рустии грамоты разметные к Витовту». «Разметные» грамоты означали разрыв прежних договоренностей.